^{Церковь в нужде/Помощь восточным священникам}

• GRULICH, Rudolf. Die Römisch-katholische Kirche in der Sowjetunion. 2. Aufl. München: Kirche in Not/Ostpriesterhilfe, 1990.
  • Die römisch-katholische Kirche in der Sowjetunion, 1990
  • Římsko-katolická církev v Sovětském svazu, 1990
  • The Roman Catholic Church in the Soviet Union, 1990
  • Римско-католическая церковь в Советском Союзе, 1990

Kirche in Not/Ostpriesterhilfe

Albert- Roßhaupter-Straße 16

Postfach 701027

D-8000 München 70

Telefon 089-7607055

Postgiroamt München (BLZ 70010080)

Konto-Nr. 348145-809

Kirche in Not/Ostpriesterhilfe e.V. Hofstraße 1 CH-6004 Luzern Telefon 041-514670 PC-Konto 60-17200

Kirche in Not/Ostpriesterhilfe e.V. Hernalser Hauptstraße 55/1/8 Postfach 96 A-1172 Wien Telefon 0222-422553

Bankhaus Schelhammer & Schattera, Wien Konto-Nr. 101469

Kirche in Not/Ostpriesterhilfe

Seminargasse 4

39042 Brixen

Telefon (0472) 32218

Konto-Nr. 199200 Sparkasse Brixen,

mit Vermerk »Kto. Kirche in Not/OPH«

Poet K/K 202390

2-е издание 1990 г.

1969 Kirche in Not/Ostpriesterhilfe, Albert-Roßhaupter-Straße 16, D-8000 Munich 70 Editor: Klaus Lorenz Printed by: Funk-Druck, Eichstätt

В 1988 году тысячелетие крещения Киевской Руси отмечалось в Москве как крещение Руси с большими торжествами, с многочисленными гостями из-за рубежа и в присутствии церковных сановников различных конфессий со всего мира.

Совсем иначе было в 1986 году, когда латыши и эстонцы праздновали 800-летие христианства в Ливонии, и в 1987 году, когда литовцы отмечали 600-летие своего крещения. В то время в церковь не допускались гости из-за рубежа, и в отношении католиков все еще существовало много притеснений и дискриминации, хотя Римско-католическая церковь долгое время была второй по величине церковью в Советском Союзе.

В контексте тысячелетия Киевской Руси было отмечено, что христианство утвердилось среди восточных славян задолго до 988 года, особенно в Болгарии. В Несторовой летописи апостол Андрей отправился из Синопа вверх по реке через устье Днепра и воздвиг крест на месте, которое позже стало Киевом. Согласно римской традиции, святой Климент, третий преемник святого Петра, был сослан в Крым и принял там мученическую смерть. Славянские апостолы Кирилл и Мефодий позже привезли его кости в Рим, где они до сих пор почитаются в базилике Святого Климента. Таким образом, латинское христианство с древнейших времен было связано с территориями, которые впоследствии стали Россией.

Сегодня в Советском Союзе насчитывается несколько миллионов римо-католиков. В одиннадцати из 15 республик Советского Союза католическая церковь представлена зарегистрированными приходами. Но даже там, где нет официальных приходов (в Армении, Азербайджане, Узбекистане и Туркменистане), есть многочисленные католики. На следующих страницах будет представлена их история и путь страданий, а также облегчение, наступившее в последние годы благодаря гласности и перестройке.

В центре внимания будут католические российские немцы, десятки тысяч которых уже эмигрировали к нам. Этой публикацией - как и другими нашими изданиями - мы хотим пробудить солидарность с единоверцами, для которых интерес мировой общественности не слишком велик, но которые нуждаются в наших молитвах и помощи.

После того, как в первом выпуске „Вклада в свободу вероисповедания и религии“ была описана ситуация с греко-католической церковью в Украине, теперь это будет сделано и для католической церкви латинского обряда. Это была церковь нерусских, которая сильно выросла после разделов Польши и благодаря поселению колонистов уже в Российской царской империи. В России до Октябрьской революции существовали процветающие епархии, семинарии и церковные школы. В странах Балтии, ставших независимыми в 1918 году, католическая церковь смогла расширить свою иерархию и основать новые епархии, пока в 1940 году они снова не оказались под властью Москвы.

Далее в историческом обзоре будет представлена ситуация до 1917 года и описано разрушение Церкви в Советском Союзе после Октябрьской революции. Затем будет рассмотрена ситуация в отдельных областях или республиках Советского Союза. Католическая церковь в Советском Союзе, к сожалению, слишком мало известна на Западе. Прежде всего, его непоколебимая приверженность религиозной свободе и правам человека повысила его репутацию. Она никогда не вступала в такие нечестивые союзы с государством, как Русская православная церковь, которая раз за разом позволяла Москве надругаться над собой и по сей день не дает униатам никакого права на жизнь.

Конечно, то, что писал Адам Олеарий, давно в прошлом: „Ненависть русских к латинской церкви изначальна и как-то исконна; предки переняли ее от греков и передали по наследству своим потомкам“. Или когда иезуит Антонио Поссевино отмечает о временах Ивана Грозного: „Москвичи так ненавидят латинян, что говорят тому, кому желают зла: пусть из тебя сделают латинянина!“.

На протяжении десятилетий Ватикан оклеветали как „главную базу реакции в мире“, Папу Римского - как „вечного врага русского народа“. Сегодня многие советские граждане с надеждой смотрят на Римско-католическую церковь.

Если брошюра 2 „Вклада в свободу религии и убеждений“ поможет приблизить судьбу наших католических братьев и сестер в СССР к тем, кто интересуется, и поможет посетителям и туристам легче найти католические приходы в Советском Союзе во время визитов и познакомиться с ними, - тогда она достигнет своей цели.

Немецкоязычные секретариаты организации „Помощь нуждающейся церкви/Восточные священники“ Мюнхен, Люцерн, Вена, в праздник славянских апостолов Кирилла и Мефодия, 14 февраля 1989 года

При написании географических названий в Советском Союзе я старался сохранить старые общепринятые немецкие названия. Как Кейптаун, Рим, Афины, Неаполь, Прага, Варшава и Москва прочно вошли в обиход, так и такие названия, как Лемберг, Вильно, Мемель, Ревель, Дерпт или Тифлис, должны оставаться в ходу.

Никто не обижается, если итальянец или француз называет Мюнхен Монако, а Кельн - Кельном. Не следует также препятствовать использованию старых названий на Востоке, тем более что некоторые географические названия стали частью истории и литературы. Я упоминаю только конвенцию Тауроггена или „Смерть Ревеля“ Вернера Бергенгруена. Если, например, отказаться от немецкого названия Лемберг, то следует использовать русское Львов, украинское Львов или польское Lwów. Итальянцы беззаботно говорили о Леополи, шведы о Левенсберге - и имели в виду Лемберг.

Однако многие названия средних и крупных городов Востока также исчезли из нашего языкового сознания. То, что Каунас по-польски и по-русски называется Ковно, известно даже лучше, чем немецкое название Kauen; немецкие названия Ponewesch, Telschen или Wilkowischken для литовских епископств Паневежис, Тельшяй и Вилкавишкис также давно забыты.

Разумеется, при указании адреса используется официальное название соответствующей республики. Рудольф Грулих.

Хотя сегодня в Советском Союзе много говорят о гласности и перестройке, практика религиозной свободы для католической церкви по-прежнему выглядит скромно. Уже в сентябре 1988 года я получил в Москве брошюру „Католическая церковь в СССР“, изданную АПН в 1984 году, в которой Игорь Трояновский на 64 страницах в эвфемистических выражениях описывает счастливое положение католиков. В нем восхваляется сталинский правительственный декрет „О религиозных объединениях“ от 8 апреля 1929 года и утверждается, что в Советском Союзе „представители всех конфессий, а также атеисты пользуются одинаковыми правами и обязанностями и живут вместе, как дружная семья“.

Тот же Трояновский, который с 1987 года в „Московских новостях“ и других журналах видит себя автором перестройки и пропагандирует гласность, в 1984 году все еще прославляет каждую несправедливость Москвы и представляет фактически несуществующую свободу совести как неотъемлемое право каждого советского гражданина. Да, эта свобода совести не только всегда сохранялась, но и развивалась и углублялась!

Говорится о „совершенно нормальных отношениях“ между Римско-католической церковью и Советским Союзом, о надежной гарантии прав католиков, пользующихся полной свободой совести и исповедания. Однако в то время такие священники, как Альфонсас Сваринскас и Сигитас Тамкевичюс, находились в тюрьмах, а многочисленные миряне - в лагерях и ссылках за требование религиозной свободы. Трояновский писал об успешном преподавании в католических семинариях в Риге и Каунасе, хотя он должен был знать, что КГБ решал, кого принимать на учебу в семинарии.

Однако автор не ограничился обелением, он также клевещет: он допускает сотрудничество католического духовенства с гитлеровскими фашистами и утверждает, что епископ Винцентас Борисевичюс в последние месяцы войны поддерживал фашистских парашютистов, а позже вооружал банды буржуазных националистов. Однако не упоминается, что епископ был арестован в 1946 году и расстрелян после жестоких пыток в начале ноября 1946 года. Трояновский создает для читателя потемкинские деревни, когда пишет о печати религиозных книг. Трояновский также приводит цитаты иностранных гостей о якобы положительном положении католиков: членов (восточной) Берлинской католической конференции или представителей ХДС Восточного Берлина.

11

Брошюра Трояновского была распространена на разных языках по всему миру. Подобные брошюры имеются и для других церквей и продолжают распространяться. Под названием „Моя вера свободна“ даже церковные лидеры различных деноминаций должны были петь дифирамбы „религиозной свободе“ в СССР.

И все же - эпоха гласности при Горбачеве позволила зазвучать и другим голосам, начиная с 1987 года. Сам Трояновский в статье в „Московских новостях“ назвал изъятие советскими властями церкви „Мария - Царица мира“ в Мемеле несправедливостью. Он процитировал секретаря ЦК Лонгинаса Сепетиса, по словам которого „государственные типографии выполняют заказы на печать религиозной литературы только с задержкой“. Католический календарь не публикуется вовремя. В школах некоторые учителя ведут атеистическую пропаганду недопустимым образом, прибегая к грубости и оскорбляя религиозные чувства верующих„.

Степень искажения правды до горбачевской „гласности“ открыто высказывалась снова и снова, особенно в странах Балтии. 23 августа 1988 года, по случаю 49-й годовщины пакта Молотова-Риббентропа, историк Линдас Труска открыто говорил о том, что политика сталинизма в отношении малых народов была похожа на политику фашизма: „Пакт Молотова-Риббентропа и его непосредственное следствие - ликвидация суверенного литовского государства - принесли литовскому народу тяжелые несчастья: насилие и пытки, массовые депортации и убийства, разрушение экономики и культуры.

Мы должны осознавать, что все жители Литвы, будь то литовцы или евреи, поляки или русские, которые были депортированы, замучены в тюрьмах или умерли в послевоенные годы, являются жертвами пакта Молотова-Риббентропа“. И Труска продолжил: „Наступило время покаяния, очищения людей, общества и нации. Историки должны искупить свою вину больше всех. Мне, как историку, стыдно за то, что в течение многих лет мы не говорили ни всей правды, ни половины правды, ни даже меньше половины правды - а это чистейшая ложь.

Общество, со своей стороны, должно оказывать давление на историков и требовать, чтобы они писали всю правду и только правду по всем вопросам“. Это были слова, за которые в 1983 году таких людей, как Альфонсас Сваринскас или Сигитас Тамкевичюс, все еще приговаривали к длительным срокам заключения. Антанас Терлецкас, будучи многолетним узником, смог заявить под аплодисменты на учредительном собрании Движения за преобразование Литвы „Саюдис“ в октябре 1988 года: „Это счастье - видеть, как освобождается твой народ. Как крестоносцы поработили старых пруссов, так и наш восточный сосед поработил литовский народ в 1939 году или даже раньше и вырастил из своих детей могильщиков своего народа. За то, что я могу сегодня говорить с этой трибуны, я благодарю мать Литву, которая воспитала свободолюбивых детей. Как ненавидели нашу свободу!

Для того чтобы мы забыли это слово, сначала нужно было уничтожить интеллигенцию и духовенство. Сегодня мы глубоко переживаем духовное разложение нации. Сколько умных учителей и достойных священнослужителей вышло бы из учеников старших классов, замученных до смерти в роще Райниай! Несмотря на палачей, народ остался жив. Сколько сияющих радостью глаз я вижу в этом зале“.

Возможно, Дануте Субац наиболее четко высказалась на учредительном собрании „Саджу-дис“ как представитель группы поддержки cße Литовского преобразовательного движения (ЛПД) из Воркуты, где сегодня проживает более 6 000 литовцев: „Наверное, это звучит немного странно: „Группа поддержки ЛПД из Воркуты“. В конце концов, между нашей группой и Литвой лежат тысячи километров. Но факт остается фактом: сформировалась группа литовских энтузиастов, которым не безразлична судьба Литвы и литовцев, живущих в Сибири. Трагическая судьба каждого депортированного - это подвиг, который сегодня еще не нашел признания. Им не нужны ни медали, ни ордена.

Нуждается в их душевном тепле и Литва. Дай им кров, дай им возможность провести свои сумерки на родине, которая долгие годы оставалась живой в их надеждах и мечтах. Г-жа Субак была беспристрастна, называя реальность своими именами: >Сталинские палачи до сих пор жили в Литве и пользовались привилегиями, и только сейчас решается вопрос о возвращении их жертв на родину.

Если сегодня мы ставим вопрос о гражданстве Литвы, мы должны добиться того, чтобы все литовцы, независимо от того, где они живут - в Америке, Австралии, Калининграде или Сибири - получили это гражданство. Они также должны иметь все конституционные права граждан Литвы. Мы должны не допустить, чтобы еще одно поколение литовцев жило в Сибири из-за проступков своих родителей и родственников“.

Затем она выдвинула два требования:

„1. Создать при Совете Сейма (литовского парламента!) комиссию по поддержанию отношений с литовцами в РСФСР. Его основная функция будет заключаться в том, чтобы дать возможность нашим соотечественникам вернуться. 2. поддерживать группу Sajudis из Workuta и информировать их обо всем. Наши задачи, дела и обязанности: помогать и утешать несчастных, поддерживать их в их надежде, заботиться об их могилах, разоблачать злодеяния сталинизма, разыскивать их родственников, давать возможность русскоязычным литовцам изучать свой родной язык и просвещать их в области литовской культуры“. Если посмотреть на документацию учредительного собрания „Саюдиса“, которая также была напечатана на немецком языке в Вильнюсе, то поражает не только открытость, но и реализм и понимание других народов и национальных меньшинств в Литве. Это также выражено в „Декларации доброй воли“, которая гласит:

„Мы, участники Движения за преобразование Литвы, в сознании ответственности, перед которой стоит социально-политическое обновление, национальное и этическое возрождение общества, стоим:

за единство, против разделения - за доверие, против недоверия - за строительство, против разрушения - за продвижение, против угнетения во всех сферах жизни. Мы полны решимости: противопоставить мир раздорам, бороться с ложью истиной“.

Следующие страницы призваны служить этой истине.

Кенигштайн, к 150-летию злополучного Полоцкого синода,

12 февраля 1989 года

Рудольф Грулих

Если не принимать во внимание легенду о том, что апостол Андрей уже воздвиг первый крест на месте, которое впоследствии стало Киевом, то именно папа Климент I, третий преемник святого Петра, своей ссылкой в нынешний Крым дает раннее римское свидетельство на территории, которая впоследствии стала Россией. Он также написал так называемое „Письмо Климента“, одно из древнейших христианских сочинений за пределами Нового Завета. Климент работал депортированным в каменоломнях Херсонеса и был утоплен в Черном море с якорем на шее. Поэтому он считается покровителем каменщиков и изображается в виде папы с якорем. Раскопки в Херсонесе Таврическом, надписи и руины свидетельствуют о христианской жизни и епископствах первых постхристианских веков на северном берегу Черного моря. Позже, после начала тысячелетия, мы также встречаем латинские епископства и монастыри францисканцев и доминиканцев, а также поселения иезуитов под Золотой Ордой.

В Киеве святая Ольга уже просила императора Оттона I о латинском архиепископе, Адальберте Трирском, но он не смог остаться в Киеве. В Новгороде немецкие купцы рано владели церквями в Готенгофе и Петерсгофе, которые Иван Грозный заставил их закрыть после завоевания Новгорода. Расширение Великого княжества Литовского, объединившегося с Польским королевством под властью одного правителя, привело к тому, что большая часть империи Киевской Руси оказалась под польско-литовским владычеством, где латинская церковь распространилась и на Востоке.

В самой России в Москве протестантские церкви существовали уже с XVI века, но только при Петре I в 1705 году католикам было разрешено строить церкви. Однако первый католический храм в Москве был построен еще до этого. В то время в России работали иезуиты Богемской провинции ордена, к которой восходит и первая рождественская люлька в Москве. Первый католический каменный храм в Москве был построен по образцу пражской Крестовоздвиженской церкви. Но уже под

Иван Грозный, иезуит Антонио Поссевино пытался от имени Григория XIII склонить царя и его страну на сторону католической церкви. Но только после первого раздела Польши в 1772 году, когда Латгалия и Беларусь вошли в состав России, число католиков выросло примерно с 10 000 до нескольких сотен тысяч, и еще больше увеличилось за счет поселения колонистов на Волге. В XVIII веке францисканцы и капуцины имели отделения в Санкт-Петербурге, Москве, Астрахани, Риге и Ямбурге, которые находились под контролем Римской конгрегации по распространению веры и нунция в Варшаве соответственно.

После первого раздела Польши царица Екатерина II назначила епископа для Беларуси, которого она сделала архиепископом Могилевским в 1782 году. После второго и третьего разделов Польши к России отошли шесть латинских епархий: Ливонская, Самогитская, Виленская, Луцкая и Каменецкая. В это время императрица без согласия Папы перекроила границы Ливонской епархии и упразднила другие епархии. Вместо этого она основала две новые епархии. Однако ее сын и преемник Павел I отменил это решение и разрешил создание шести латинских епархий в Российской империи: Могилевская архиепископия и епархии Вильнюса, Самогитии, Минска, Луцка и Каменца. Таким образом, Могилевская епархия была самой большой в мире, поскольку простиралась вплоть до Аляски.

При царе орден иезуитов, который был упразднен Папой Римским с 1773 года, мог продолжать существовать в России, что Папа Пий VII также одобрил в 1801 году, а в 1815 году вновь разрешил существование ордена для всей Церкви. После Венского конгресса у католиков Царства Польского появилась своя церковная провинция Варшава. С самого начала своего правления царь Николай I (1825-1855) не только принял непримиримые меры против униатов, но и закрыл многочисленные католические церкви, начиная с 1832 года. В 1839 году он полностью присоединил униатскую церковь на русской земле к православной церкви и „узаконил“ это на синоде в Полоцке.

Тем не менее, царь приехал в Рим в декабре 1845 года и дважды посетил Папу. После смерти Папы в 1846 году при Пие IX состоялись дальнейшие переговоры, и 3 августа 1847 года был заключен конкордат. В этом конкордате царь гарантировал сохранение Могилевской церковной провинции с Виленской, Самогитской, Минской, Луцкой и Каменецкой епархиями, а также создание новой Херсонской или Тираспольской епархии. Было достигнуто специальное соглашение о пастырской заботе о католических армянах, также было гарантировано дальнейшее существование Варшавской церковной провинции с ее восемью епархиями.

Тем не менее, со стороны царя были приняты новые антикатолические меры, особенно в Литве и Польше. После польского восстания 1863 года отношения между Санкт-Петербургом и Римом были даже разорваны. В 1882 году был заключен новый конкордат, но ситуация смягчилась только после революции 1905 года.

Статистика Могилевской церковной провинции по данным тираспольской немецкой церковной газеты „Клеменс“ за 1902 год дает следующую картину:

¹ Как пример, разбивка по отдельным деканатам со стр. 134-138.

Если вычесть отставных священников, то в старой России на каждого священника в Могилевской епархии приходилось 2820 душ, в Виленской - 3944, в Са-могитской - 1973, в Луцк-Шитомирской - 2515, в Тираспольской - 2400. В Тираспольской епархии было также 46 армяно-католических приходов с 39 церквями. 38 священников и 30 871 душа. Кроме того, был один приход с католиками-халдеями численностью 319 душ. Этим приходом был Зягут, в мухафазе Еревана.

Резиденцией Могилевской архиепископии была имперская столица Санкт-Петербург, в которой также располагались Императорская Римско-католическая духовная академия и семинария. В Саратове на Волге существовала еще одна семинария для российских немцев Тираспольской епархии.

Накануне Первой мировой войны в Духовной академии обучалось 68 студентов из двенадцати епархий, а в семинарии, включая подготовительный курс, было 160 студентов. Кроме того, католическая церковь имела две гимназии и районную школу в столице.

В семинарии, помимо старых языков, преподавались русский, немецкий, французский и латгальский.

Уже в 1850 году число католиков в Санкт-Петербурге составляло 28 000 человек, в основном поляков и немцев. В городе было 13 католических церквей и часовен.

Кафедральным храмом была церковь Святой Екатерины на Невском проспекте. За пределами столицы католические храмы были в Кронштадте, Ямбурге. Царское Село и Ораниенбаум. Число немецких католиков в Санкт-Петербурге в 1914 году составляло более 5000 человек, немецких протестантов - почти 50000 человек.

В 1914 году Могилевская архиепархия насчитывала в общей сложности 23 благочиния. Несколько примеров о населении:

Могилевский деканат:

5 приходов, 5 церквей и часовен. 11620 верный.

Рогачево-Быховское благочиние:

3 прихода с приходскими церквями и 7 часовен.

Гомельское благочиние:

4 прихода и 1 филиал, 24 деревни с часовнями. Лепельское благочиние:

7 приходов с приходскими церквями и 25 часовен. 20 000 верных.

1 Дюнабургское деканатство:

12 приходов и 2 филиала, 10 деревень с часовнями. 94 000 верных. 2-й деканат Дюнабург:

8 приходов с 10 часовнями и филиалами. 48 000 верных. Рижский деканат:

3 прихода в городе Риге, другие в Ревеле, Дерпте, Валке и т.д. 41600 верующих.

Московский деканат:

2 прихода в городе и 1 филиал, плюс за пределами Москвы приходы Нижнего Новгорода (ныне Горький, Рязань и Туер. 33 000 верных,

27 700 из них - в Москве.

Деканаты были также расположены в Иркутске, Томске и Омске. Кроме того, существовали городские общины в Архангельске, Владимире, Казани, Калуге, Туле, Уфе, Харькове и других местах, в азиатской части России за Уралом в Николо-Лаевске на Амуре, Чарбине, Ташкенте и Харбине.

До Первой мировой войны было построено множество новых церквей, например, в Лепеле в 1857 году, Минске (Марии Успенской) в 1861 году, Омске в 1867 году, Иркутске в 1884 году, Розиттене в 1893 году, Риге Святого Альберта в 1903 году, Тобольске в 1907 году, Минске Святой Елены в 1910 году. Во многих местах сохранились барочные церкви XVII и XVIII веков, которые возникли еще в польские времена.

В борьбе против католической церкви в России, которая 30 декабря 1922 года по воле Ленина превратилась в Советский Союз, можно выделить три этапа. В первом случае старые епархии были ликвидированы, а епископы изгнаны; во втором - Сталину удалось разгромить иерархию, тайно освященную епископом Мишелем д'Эрбиньи. Третий этап начался в 1939 и 1940 годах соответственно, когда целые католические территории и епархии впервые попали под советскую власть с Восточной Польшей и странами Балтии, а во второй раз это произошло в 1944/45 годах. Первым арестованным католическим епископом стал архиепископ Могилевский Эдуард фон Ропп в 1919 году, который был выслан из страны после нескольких месяцев заключения. Его преемник Иоганн Циплак был арестован в 1922 году и приговорен к смерти в марте 1923 года. Его обвинили в попытке создания „контрреволюционной организации с целью восстания против законов и декретов советского правительства“. Единственные „преступления“ заключались в том, что он и обвиняемые вместе с ним давали религиозные наставления, которые были запрещены лицам моложе 18 лет в соответствии с декретом от 21 января 1921 года, и в том, что они отказались передать церковные ценности (потиры и т.д.). Позже Цеплак был обменен на польского коммуниста и выслан в Польшу, а его наместник Константин Будке-вич был казнен в Страстную пятницу 1923 года. Через день после казни, 31 марта 1923 года, „Правда“ писала: „Почему они не открывают процесс против Папы Римского? Процесс Циплака доказал, что более ответственным лицом в сопротивлении, организованном контрреволюционными священниками против конфискации церковных ценностей, является Папа Римский. Его должен судить революционный суд. Суд и приговор недавно озвучены…. доказали… что католическое духовенство - неудержимый враг бедноты и правительства крестьян и рабочих“.

Для того чтобы обеспечить пастырскую заботу в изменившихся условиях нового режима, Рим разделил Советский Союз на девять церковных епархий, для которых можно привести следующие цифры.

1. Могилевская епархия

с 74 священниками, 115 церквями, 250 000 верующих

2. епархия Каменца

с 48 священниками, 100 церквями, 300 000 верующих

3-я Минская епархия

с 14 священниками, 46 церквями, 150 000 верующих

4-я епархия Шитомира

с 66 священниками, 107 церквями, 350 000 верующих

5-я Тираспольская епархия

со 100 священниками, 90 церквями, 300 000 верующих

6-я Владивостокская епархия (со 2 февраля 1923 года) с 6 священниками, 6 церквями, 20 000 верующих

7. апостол. Викариатство Кавказ-Крим

с 30 священниками, 30 церквями, 70 000 верующих

8-й апостол. Викариатство Сибирь (1 декабря 1921 г.) с 12 священниками, 35 церквями, 75 000 верующих

9. апостол. Управление для верующих армянского обряда с 47 священниками, 45 церквями, 15 часовнями, 66 618 верующими.

Кроме того, на несколько тысяч верующих этого обряда приходилось около десяти священников (украинцев и русских) славяно-византийского обряда, возглавляемых с 1921 года экзархом Федоровым.

Однако к 1925 году все епископы были изгнаны или высланы. Монсеньор Сливовский из Владивостока бежал в Китай. Поэтому в 1926 году Ватикан через председателя папской комиссии по России иезуита Мишеля д'Эрбиньи предпринял попытку реорганизации церковной администрации. Вместо старых Могилевской и Тираспольской епархий должны были быть созданы девять новых округов: Москва, Ленинград, Могилев-Минск, Харьков, Казань-Сама-ра-Симбирск, Одесса, Саратов, Кавказский регион и Грузия. Четверо из назначенных администраторов были тайно посвящены в епископы д'Эрбиньи, который получил епископское посвящение от нунция в Берлине Эудженио Пачелли, впоследствии Папы Пия XII, и трижды бывал в Советском Союзе. Александр Невё, хиротонисанный для Москвы, был французом, который десятилетиями пастырствовал среди донских казаков; епископ Болеслас Слосканс для Могилев-Минска был латышом, но хорошо говорил по-белорусски. Епископ Антон Малецкий (для Ленинграда) был поляком, а Александр Фризон из Одессы происходил из русско-немецкой семьи.

Однако вскоре советские власти арестовали трех из этих епископов, из которых Малецкого и Слосканса обменяли на коммунистических шпионов, заключенных в тюрьмах Польши и Латвии, вернувшихся на родину после мучительного тюремного заключения. Епископ Невё жил в Москве до 1936 года, когда по болезни уехал во Францию, откуда ему было запрещено возвращаться в Москву. Епископ Фрисон был казнен в 1937 году после длительного тюремного заключения. С тех пор Католическая церковь в России осталась без иерархии, а советские власти начали борьбу с пасторами в приходах. До начала Второй мировой войны было проведено множество судебных процессов над священниками „как над шпионами и тайными агентами иностранных держав“.

Это было время подпольной диаспоры, особенно в лагерях принудительного труда, о которых говорит Вальтер Коларц:

„В Сибири и европейской Арктике, особенно в районе Воркутажа, пленные священники импровизировали церковные службы, выслушивали исповеди, даже крестили несколько человек и приняли в Римскую церковь христиан-некатоликов. Жертвоприношение Мессы совершалось в самых невозможных местах, в шахтных туннелях, в углу барака для заключенных и даже в офисах, занимаемых заключенными. Те, кто не мог сам присутствовать на богослужениях, принимали Святое Причастие от товарищей по заключению. Потиры и алтарные принадлежности были крайне примитивными, вино для причастия делали из сушеного винограда, если его не удавалось пронести в лагерь контрабандой, а хлебы пекли из пшеничной муки. Амнистии после смерти Сталина, которые принесли свободу большинству заключенных католиков, завершили эту героическую главу в истории католической церкви“.

В качестве примера того, насколько сильно была внешне разрушена католическая церковь в Советском Союзе, можно привести Ленинград.

В старом Санкт-Петербурге, переименованном после смерти Ленина в Ленинград, были архиепископ, кафедральный капитул, духовная академия, семинария и 13 католических церквей. Кроме архиепископа, кафедрального капитула, академии и семинарии, полностью исчезли церковь Святого Казимира и церковь Святого Бонифация. Церковь Святой Екатерины на Невском проспекте, освященная в 1783 году, закрыта с 1922 года. Внутри сейчас находится магазин велосипедов. Литургическое оборудование и богослужебные облачения были переданы Ленинградскому драматическому театру.

Церковь Успения Пресвятой Богородицы (ул. Красноармейская) сейчас является общежитием, а в здании бывшей семинарии находится институт металлургов. Костел Святого Станислава (ул. Печатников, 22) служит меховым складом. От церкви Святой Марии в доме № 8 по Арсенальной сегодня осталась лишь заросшая пустыня, поскольку церковь сгорела в 1925 году, а настоятельский дом и кладбище использовались как каменоломня. Церковь Святого Сердца (Батюшкина № 1) сейчас является жилым домом.

Осталась только так называемая „французская“ церковь Нотр-Дам де Франс (Ковенский переулок 7), где поляков, литовцев, латышей и других с 1965 года обслуживает приходской священник Йозеф Повилонис. Церковь датируется 1880 г. Помимо 13 церквей (восемь из которых были приходскими), в городе было еще девять католических часовен и две католические школы до 1917 г., которые также были национализированы.

Широкая общественность с большой симпатией смотрит на Генерального секретаря КПСС Михаила Горбачева. Он обещает демократизацию, призывает к „гласности“, то есть к большей прозрачности и публичности внутриполитической жизни Советского Союза, он хочет „перестройки“, переустройства общества. Но как насчет католической церкви? Как и все конфессии, она все еще подчиняется религиозным законам сталинских времен, которые Горбачев пока не изменил:

Статья 124 Конституции СССР гласит: „В целях обеспечения свободы совести граждан в СССР церковь отделена от государства, а школа от церкви. Свобода религиозного культа и свобода антирелигиозной пропаганды предоставляется всем гражданам.“ Это уже однобокость и дискриминация: Ограничение на культовые действия для верующих, но возможность пропаганды для атеистов. Первая советская конституция 1918 года также предоставляла верующим возможность „религиозной пропаганды“. Но Декрет о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года ограничил деятельность церквей и поставил их под полный контроль государства. Положение о Совете по делам религий при Совете Министров СССР делает еще больше. Полномочный представитель Совета по делам религий при Совете Министров СССР имеет право:

“(а) контролировать деятельность местных религиозных организаций … контролировать,

(b) представить в местные советские органы… получать документы, касающиеся религии

в) подчиняться республиканским и местным советским властям… разъяснения по применению законодательства о вероисповедании,

d) ставить перед компетентными республиканскими и местными органами вопрос об открытии производства дисциплинарного, административного и уголовного характера в отношении лиц, нарушивших законодательство о культуре„.

Согласно инструкции по применению законодательства о культах, верующие как религиозное объединение могут только:

“(a) совершать религиозные обряды, проводить молитвенные собрания и другие собрания,

связанные с отправлением культа; b) нанимать или избирать служителей культа или других лиц для обеспечения нужд культа;

в) использовать молитвенное здание или другое культовое имущество;

(d) собирать добровольные пожертвования от верующих в молельных комнатах на цели, связанные с содержанием служителей культа, культового здания или иного культового имущества, а также исполнительных органов религиозных объединений.„.

Религиозное образование для молодежи до 18 лет запрещено. Однако в практике „перестройки“ с 1988 года ситуация в некоторых республиках, особенно в Литве и Латвии, заметно улучшилась. Остается надеяться, что еще больше положительных моментов произойдет, когда религиозное законодательство будет передано в компетенцию союзных республик.

В то время как Ватикан решил вопрос о епархиях на восточных территориях Германии еще в 1972 году (не дожидаясь мирного договора), этого не произошло в случае с бывшими восточными территориями Польши - хотя между Советским Союзом и Польшей существует мирный договор. В Папском ежегоднике (Annuario Pontificio) указаны следующие епархии на территории Советского Союза:

В разделе „Европа“, посвященном географическому распределению юрисдикций, говорится: Россия; митрополичий престол: Могилевский; суффраганские епископии: Каменецкая, Минская, Тираспольская, Шитомирская.

Для Могилева в перечислении всех архиепархий и епархий также фигурирует белорусское название Могилев, и без дальнейших подробностей отдельные апостольские администраторы названы для Когилева, Москвы, Ленинграда, Харькова и Казани-Самара-Симбирска. Для Тирасполя написано в части: Архиепархии и епархии:

Апостол. Администратор Одессы для южной части епархии…. Апостол. Администратор Приволжского региона… Апостол. Администратор Кавказского… Апостол. Администратор Тбилиси и Грузии…

Апостол. Администратор для армян-католиков всей России…

В разделе Азия Сибирь (!) отмечена как единица страны с незанятой Владивостокской епархией и Апостольским викариатством Сибири.

Все территории, которые стали советскими только после Второй мировой войны, по-прежнему перечислены под первоначальными странами:

Эстония: Апостол. Администрация Эстония Латвия. Рижская митрополия

Суффраганское епископство Либау Литва: Митрополичий престол Каунаса

Суффраганские епископства Кайшиадорис, Паневежис, Тельшяй, Вилкавишкис, прелатура Мемеля.

Для Вильнюса упоминается ключевое слово Vilnius в части „Архиепархии и епархии“, где упоминаются два апостольских администратора в Польше и Литве, но нет информации о существовании архиепархии. В разделе „Польша“, однако, по-прежнему отмечается церковная провинция Вильнюс с суфраганским епископством Пинска, расположенная на территории современного СССР, а также Львов (с Луцком) как латинское, украинское и армянское архиепископство. Советский Союз“ появляется только один раз как государство в разделе „Европа“, но только для области „Ucraina Carpatica“ (Карпатская Украина) с епархией Мункача (византийский обряд).

В списке епископских конференций упоминаются Латвийская и Литовская епископские конференции, которые являются членами Совета европейских епископских конференций C.C.E.E. (Concilium Conferentiarum Episcopalis Euro-pae).

По данным Рижского архиепископского ординариата, в конце 1987 года на территории СССР насчитывалось 909 католических священников латинского обряда, обслуживающих 1066 римско-католических приходов. Сюда входят некоторые греко-католические (в основном украинские) священники, которые совершают богослужения по латинскому обряду за пределами Украины. 630 приходов и 677 священников находятся в Литве, 179 приходов и 105 священников - в Латвийской Республике, так что сегодня можно предположить 257 приходов в Советском Союзе за пределами Латвии и Литвы. В 111 из них пасторами являются 55 священников из Латвии, еще в 131 действуют 72 так называемых „местных священника“, которые получили теологическое образование в частном порядке и затем были рукоположены в священники в Латвии, Литве или Польше. Некоторые приходы, не имеющие собственных священников, также периодически обслуживаются из Литвы, а 15 приходов вообще не имеют регулярной пастырской помощи.

Рижская церковная провинция, которая сегодня отвечает за весь Советский Союз (за исключением Литвы), в конце 1987 года насчитывала 160 священников. Таким образом, Рига является самой большой епархией в мире по пространственным размерам. Из 160 священников

13 получили свое образование в Риге до Второй мировой войны

4 во время войны

139 после Второй мировой войны при советской власти

4 не посещали семинарию

Из 160 священников Рижской архиепархии 105 работают в Литве, в том числе 85 латышей, девять поляков и три литовца. Остальные восемь - это новые священники из других республик, которые проходят годичную стажировку в Латвии после рукоположения. Среди 55 священнослужителей, работающих за пределами Латвии, представлены латыши, литовцы, немцы, поляки, украинцы, белорусы, один русский и один эстонец.

В 1988 году в семинарию в Риге поступили 30 семинаристов, в том числе 14 поляков, четыре латыша, пять украинцев, два белоруса, три немца, один венгр и один русский.

В Латвии возраст священников составляет:

Напротив, за пределами Латвии в основном более молодые священники:

Так, 21,9% священников Рижской митрополии старше 60 лет, но 31,4% священников, работающих в Латвии, по сравнению с только 3,64% священников, работающих за пределами Латвии Более высокое число священников, принятых в семинарию, позволяет нам ожидать еще более позитивного развития событий. Однако это относится только к духовенству, инкардированному в Риге. Все „сакердотские места“ очень старые.

630 приходов. Мы не будем называть все имена, так как они равномерно распределены по всей республике.

1. Аглона 2. Айзпуре 3. Айзпуте (Хазенпот) 4. Алсунга 5. Акнисте 6. Андрупиене 7. Амбели 8. Асуна 9. Ауце 10. Аташиене 11. Аугшкалне 12. Августова 13. Аулея 14. Балбинова 15. Балтинова 16. Балви 17. Баркава 18. Бауска-Дзенис (Бауске) 19. Бебрене 20. Березне 21. Берзгале (Агл. ) 22. Берзгале (Рец.) 23. Бикава 24. Бержи 25. Боровка 26. Бриги 27. Бродайжи 28. Брунава 29. Будберга 30. Букмуйжа 31. Цесис (Венден) 32. Цирули 33. Цискоди 34. Дагда 35. Даугавпилс (Дюнабург) 36. Даугавпилс св. Петра 37. Демене 38. Добеле 39. Дрикани | 40. Дукстигалы 41. Двиете 42. Дунава 43. Эглайн 44. Элерна 45. Эрберга 46. Эверсмуйжа 47. Феймани 48. Грендзе 49. Грива 50. Гудениеки 51. Гулбене 52. Илуксте 53. Индрика 54. Иршви (Хиршенхоф) 55. Извольте 56. Исталсна 57. Янчи 58. Ясмуйжа 59. Яунборн 60. Яунъельгава 61. Яунпиебалга (Новый Препалга) 62. Яунсауле 63. Екабпилс 64. Елгава (Митау) 65. Езупова 66. Юркалне 67. Юрмала-Кемери 68. Юрмала-Майори 69. Юрмала-Слока 70. Калнциемс 71. Калупе 72. Канкали 73. Кауната 74. Комбуджи 75. Кокнесе (Кёкенхузен) 76. Краслава 77. Кришьяна 78. Кулдига (Голдинген) 1. aglona 2. aizpúre 3. aizputhe 4. alsunga 5. akniste 6. andrupiene 7. ambeli 8. asúna 9. auce 10. atašiene 11. augškalne 12. augustova 13. Аулея 14. Балбинова 15. Балтинова 16. Балви 17. Баркава 18. Бауска-Дзенис (Бауске) 19. Бебрене 20. Березне 21. Берзгале (Агл.) 22. Берзгале (Реж.) 23. Бикава 24. Бержи 25. Боровка 26. Бриги 27. Бродайжи 28. Брунава 29. Будберга 30. Букмуйжа 31. Цесис (Венден) 32. Цирули 33. Цискоди 34. Дагда 35. Даугавпилс (Дюнабург) 36. Даугавпилс св. Петра 37. Демене 38. Добеле 39. Дрикани | 40. Дукстигалс 41. Двиете 42. Дунава 43. Эглайн 44. Элерна 45. Эрберга 46. Эверсмуйжа 47. Феймани 48. Грендзе 49. Грива 50. Гудениеки 51. Гулбене 52. Илуксте 53. Индрика 54. Иршви (Хиршенхоф) 55. Извольте 56. Исталсна 57. Янчи 58. Ясмуйжа 59. Яунборн 60. Яунъельгава 61. Яунпиебалга (Новый Препалг) 62. Яунсаул 63. Екабпилс 64. Елгава (Митау) 65. Езупова 66. Юркалне 67. Юрмала-Кемери 68. Юрмала-Майори 69. Юрмала-Слока 70. Калнциемс 71. Калупе 72. Канкали 73. Кауната 74. Комбуджи 75. Кокнесе (Кокенхузен) 76. Краслава 77. Кришьяна 78. Кулдига (Гольдинген) 79. Купрова 80. Курмене 81. Ландскорона 82. Лауциене 83. Лауцезе 84. Ленас 85. Лиелварде 86. Лиепая (Либау) 87. Лиепна 88. Ликсна 89. Ливаны 90. Lívbérze 91. Lizums 92. Lubána 93. Ludza 94. Madalena 95. Malnava 96. Malnava 97. Medums 98. Mežvidi 99. Nagli 100. Nautráni 101. Nícgale 102. Nídermuiža 103. Огр 104. окра 105. острона 106. озолайн 107. озолмуйза 108. пейпини 109. пасиене 110. петерниеки 111. пьедруя 112. пиенини 113. пильда 114. преили 115. Пустина 116. Презма 117. Пуша 118. Пушмукова 119. Райполе 120. Рагели 121. Рауна 122. Резекне Святого Андрея (Розиттен) 123. Резекне Святого Сердца 124. Риебиги 125. Рига Святого Альберта 126. Рига Святого Антония 127. Рига 128. Рига Святого Франциска 129. Рига Святого Иакова 130. Рига Святого Иосифа 131. Рига Христа Короля 132. Рига Святой Магдалины 133. Рига Mater Dolorosa 134. rikava 135. rozentava 136. rubene 137. rudzéti 138. rugáji 139. rujiena(rujen) 140. rundáni 141. ruskulova 142. rušona 143. saka 144. saldus 145. sarkani 146. silaini 147. silene 148. sigilda 149. skaista 150. skaistkalne 151. smiltene 152. sprogi 153. sprukti 154. stolerova 155. stiglava 156. Стирниене 157. Струшани 158. Субате 159. Свенте 160. Шкилбани 161. Талси 162. Тилжа 163. Тукумс 164. Вайноде 165. Валмиера 166. Варакляни 167. Ванаги 168. Варкава 169. Варнавичи 170. Вецпилс 171. Вентспилс (Виндау) 172. Видсмуйжа 173. Виляка 174. Виляни 175. Вишки 176. Земгале 177. Зилупе 178. Зосна 179. Знотини

1. Таллинн (Ревал) 2. Тарту (Дерпт). Подается из Таллинна.

1. Москва 2. Ленинград 3. Прохладное 4. Новосибирск 5. Прокопьевск 6. Кемерово 7. Челябинск 8. Орск 9. Оренбург (7-9 обслуживаются из Кустанай Казахстан) 10. Омск 11. Томск 12. Саратов

1. Киев 2. Одесса

3. Шитомир 4. Бердичев 5. Новый завод 6. Михайловка 7. Покостовка 8. Новгород Волынский 9. Лебедовка

10. Львовский собор (Львов, украинский Львов) 11. Львовский святого Антона 12. Самбор 13. Мостиска 14. Щирец 15. Стрый 16. Добромил 17. Залочев 18. Новый город |.

19. Хмельник 20. Казатин 21. Листопадовка 22. Держановка 23. Бар 24. Жмерянка 25. Браилов 26. Вербовец 27. Снитков 28. Лучинец 29. Винница 30. Гранов 31. Шаргород 32. Молчаны 33. Черновцы 34. Копиловка 35. Мурафа 36. Красное 37. Мясковка 38. Чечельник

39. полонное 40. славута 41. городок 42. гвардейск 43. каменец-подольский 44. китай-город 45. деражня 46. голузубинцы 47. мухаров 48. минковцы 49. гречаны 50. летичев 51. струга

52. Кременец 53. Борщев 54. ГалущинцыЧемовицкий регион: 55. Черновцы (Černovcy)

56-93 Здесь есть приходские церкви, для которых до сих пор есть одиннадцать священников. Пятеро из них больны и не могут работать. Среди шести других священников есть один латыш.

Таким образом, всего в Украине насчитывается 49 римско-католических священников, 28 из них - из Латвии. В 1987/88 году 22 выпускника из Украины учились в семинарии в Риге, а три новых священника прошли стажировку в Латвии.

1. Гродненский костел Святого Бернардина 2. Гродненский приходской костел 3. Гродненский францисканский костел 4. Адамовичи 5. Сопочкин 6. Лобно 7. Теолин 8. Селивановцы 9. Минойты 10. Ваверка 11. Гермашки 12. Новогрудок 13. Заболотье 14. Нача 15. Новый Двор 16. Желудок 17. Василишки 18. Ишчолна 19. Волковиск 20. Мшибово 21. Зодишки 22. Каменка 23. Лядск 24. Осово 25. Жирмуни 26. Гожа 27. Поречье 28. Конвалишки 29. Суботник 30. Липинишки 31. Геранены 32. Лида 33. Радунь 34. Бялогруда 35. Одельск 36. Макаровцы 37. Индура 38. Россь 39. Волпа 40. Лунно 41. Гервяты 42. Михалишки 43. Быстрица 44. Кимилишки 45. Островец 46. Дубнички 47. Гудогай 48. Вишнево 49. Несташишки 50. Соли 51. Жупраны 52. Кудзиники 53. Ивье 54. Кремьяница 55. Боруны 56. Добромил 57. Войстум 58. Траби 59. Дятлово 60. Слоним 61. М. Эйсмонты 62. Л. Эйсмонты 63. Олекшичи 64. Голинка 65. Крупово 66. Дуди 67. Старе-Василишки 68. Трокели 69. Квасовка 70. Репля 71. Большая Рагозница 72. Новая Руда

В последних двенадцати приходах нет священников. Однако верующие собираются для молитвы по воскресеньям и праздникам.

73. глубокая 74. мозари 75. слобудка 76. далекие 77. браслав 78. задорожья 79. нароч 80. миори 81. идолта 82. волколата

83. Минск 84. Кривичи 85. Будслав 86. Долгинова 87. Костиневичи 88. Красное 89. Деревенское 90. Ракув 91. Рубежевичи 92. Вишнево 93. Лынтупы 94. Карнап

95. Брест 96. Полонецка 97. Исколдз 98. Столовичи 99. Рузаник 100. Порозово 101. Барановичи 102. Пинск 103. Логишин 104. Чернявцы 105. Пелище 106. Недведица 107. Нова Миш

Всего в Беларуси работают 56 священников, в том числе 18 из Латвии. Двенадцать семинаристов и пять новых священников обучаются в Риге.

1. Тбилиси 2. Швилиси

Помимо польского священника в Тбилиси также есть латвийский священник. На границе с Турцией есть около десяти деревень с католическими церквями, где верующие собираются на богослужения.

1. кисинев (кишинев) 2. бельцы 3. расков 4. петропавловск

1. алма-ата 2. талгар 3. исик 4. чу 5. актюбинск 6. батамшинск 7. караганда 8. кустанай 9. красноармейск (кокчетов) 10. келеровка 11. линцевка 12. асаново 13. изобильное 14. джамбул 15. бурно-октябрьская 16. целиноград 17. Акуль Алексеевка 18. Макинск 19. Каменка 20. Шортанди 21. Астрачанка 22. Бестюбе 23. Атбасар 24. Камышинка 25. Новоишимка 26. Первомайка 27. Рождественка 28. Малиновка 29. Павлодар 30. Щербахти 31. Красноармейск (Павлодар)

Число священников в Казахстане составляет всего девять человек, трое из которых - из Латвии. Есть восемь семинаристов.

1-й Душанбе 2-й Курган-Тюбе 3-й Ленинабад

В семинарии в Риге учатся два семинариста.

1. Фрунзе 2. Подавчич-Богдан

В союзных республиках Армения, Азербайджан, Туркменистан и Узбекистан нет католических приходов.

Литва - единственная союзная республика Советского Союза с католическим большинством.

Среди народов Восточной Европы литовцы последними приняли христианство: Хорваты смогли отметить 1300-летие введения христианства уже в 1941 году, чехи и словаки - 1100-летие прибытия славянских апостолов Кирилла и Мефодия в Великоморавскую империю в 1963 году. Поляки отмечали тысячелетие своего крещения в 1966 г., украинцы, белорусы и русские - в 1988 г. Латыши и эстонцы в 1986 г. отмечали, что 800 лет назад августинский монах Майнхард фон Сегеберг был посвящен в первые апостолы ливов архиепископом Бременским Хартвигом II.

По сравнению с этими цифрами, христианство в Литве еще молодо. Но еще до принятия христианства в качестве государственной религии здесь уже ощущалось христианское влияние; действительно, уже в 1253 году великий князь Миндаугас, которого в хрониках тевтонских рыцарей называют Миндове, крестил себя.

В анналах Кведлинбурга Литуа впервые упоминается в 1008 году и сообщается о мученической смерти епископа Бруна фон Кверфурта в Балтийских прусах. В Несторовой летописи, написанной в Киеве до 1116 года, уже упоминаются два основных племени - высокие и низкие литуаны. „В конце XII века литовцы наводили ужас на всех своих соседей; временами литовцы уже властвовали в древнерусском княжестве Полоцк на средней Дюне. В начале XIII века литовцы представляли собой важный политический фактор, с которым вынуждены были считаться все соседи, особенно немцы, которые с конца XII века вели прозелитическую деятельность в устье Дуны. Для этого периода уже можно доказать брачные связи между древнерусскими князьями и литовцами. Из этого можно сделать вывод, что в то время уже существовал заметный класс меньших и больших владык, чья власть должна была быть значительной. (Манфред Хеллманн) Именно Пурст Миндаугас сумел объединить эти литовские владения и княжества. В 1248 году епископ Николай Рижский смог крестить нижнелитовского князя Таутвилу, а в 1251 году Миндаугас предложил магистру ордена принять крещение. Поскольку продвижение татар удалось остановить только в Силезии в 1241 году, папа Иннокентий IV увидел в литовцах возможность получить союзников на востоке и присвоил Миндаугасу титул короля: магистр ордена из Ливонии привез „две очень искусные короны“ для своего „друга Миндова“ и его жены Марты на коронацию, которую от имени папы провел епископ Гейденрейх Кульмский (согласно Ливонской Римской хронике). В Литве было учреждено первое епископство, глава которого, священник Тевтонского ордена Христиан, подчинялся непосредственно курии. Но уже 5 августа 1263 года Миндаугас был убит, и таким образом этому первому христианскому Литовскому королевству и его епископству пришел конец.

В своем пастырском письме от 16 января 1985 года литовские епископы заявили по этому поводу.

„История Литовского государства пошла бы совсем другими путями, если бы коронованный правитель не был убит. Если бы преемники Миндаугаса последовали за ним и публично поддержали христианство, они могли бы сохранить королевскую корону на все времена. В этом случае крестовые походы против Литвы пришлось бы прекратить. Отношения с Тевтонским орденом, а затем и с соседними поляками были бы совсем другими, и плоды христианской культуры могли бы достичь Литвы гораздо раньше“. Но советские цензоры удалили (неприятный отрывок из письма епископов.

Впоследствии мы находим великого князя, который был греческим православным - сына Миндаугаса, Вайсилькаса (Войшелга) - а в 14 веке, когда Альгирдас (Ольгерд) подчинил себе различные древнерусские княжества и правил более чем половиной бывшей Киевской империи (включая Киев), также митрополита византийского обряда для этих областей своей империи. Летописец Тевтонского ордена приписывает Альгирдасу высказывание о том, что вся Русь должна принадлежать Литве: Omnis Russia ad Lettwi-nos deberet simplicher pertinere. Литовцы, однако, оставались язычниками, даже несмотря на браки знати с восточными славянами, которые были православными. Великий князь Гедиминас сделал Литву великой державой, которой она оставалась и при его преемниках. Когда Альгирдас умер в 1377 году, Йогайла (Ягелло по-польски) должен был жить как великий князь в Вильнюсе, а остальные сыновья должны были управлять различными составными княжествами. Однако сначала начались раздоры и восстания, которые разжигал и Тевтонский орден, но Йогайла вышел из смуты единоличным правителем.

В соседней Польше король Людовик Венгерский, который также носил корону Польши, умер в 1382 году. Он оставил после себя двух дочерей, из которых Мария была коронована королевой Венгрии в Офене в октябре 1382 года, но не была признана польской знатью. У последнего была младшая дочь Людовика, Хедвига, которая родилась только в 1373 году и была коронована королевой Польши в Кракове в 1384 году. Хотя она была обручена с герцогом Вильгельмом Австрийским, ее мать Елизавета обратилась к Иогайле. Несмотря на первоначальное сопротивление Хедвиги, 14 августа 1385 года был заключен Кревский договор, в котором Йогайла обещал жениться на Хедвиге и присоединить ее страну к Польше, королем которой он станет, если примет крещение. Это произошло 15 февраля 1386 года; он был коронован 4 марта.

„Йогайла прибыл в Литву в начале 1387 года с группой духовенства и вельмож и начал организовывать совместное крещение Литвы и строить церкви в Вильнюсе и других важных местах Литвы. Из-за отсутствия священников, говорящих по-литовски, как сообщается, он сам объяснял истины веры и перевел Символ веры и молитву „Отче наш“ на литовский язык“, - писали литовские епископы в своем пастырском письме 1985 года.

Готхольд Роде называет унию Литвы с Польшей, связанную с крещением, „одним из важнейших событий не только в польской истории, но и в истории Восточной Европы в целом“. Благодаря ей срединное государство Польша превратилось в великую восточноевропейскую державу, получило широкое поле для политической и культурной экспансии и приобрело характер наднациональной империи, к которой вскоре в различных формах присоединились другие страны. Это поставило перед польской шляхтой сложную задачу лидерства по отношению к литовцам и православным восточным славянам, которую ему не совсем удалось решить в случае с последними, но в которой он проявил большие политические способности. Однако он унаследовал и главную проблему Великого княжества Литовского: Спор с Великим княжеством Московским за обширное наследство Киевского царства“. Впоследствии русские вышли победителями из этого спора.

Еще в 1388 году великий князь Йогайла основал епископство Вильнюсское, за которым в 1417 году последовало епископство Самогитское. В сыне князя Казимире (1458-1484) литовцы почитают своего первого святого и покровителя.

Во время Реформации Литва оставалась католической, в то время как нынешние Латвия и Эстония стали протестантами. Хотя большинство литовской знати перешло в протестантизм, благодаря иезуитской коллегии в Вильнюсе, которая позже стала университетом, Литва стала „политическим верховенством борющейся Римской церкви“ (Г. Ней). Только после третьего раздела Польши Литва также оказалась под властью России и пережила жестокие репрессии против Церкви и народа, особенно во второй половине XIX века. Именно тогда образовался прочный союз церкви и народа, создавший литовское католическое сознание, которое до сих пор переживает ренессанс с 1972 года в „Хронике Литовской католической церкви“. Уже Екатерина II запретила литовским епископам контакты с Римом. Ее сын и преемник царь Павел I подчинил Виленскую и Самогитскую епархии Могилевской архиепископии, которая оставалась в силе до конца Первой мировой войны. После восстания 1831 года в Вильнюсе был закрыт университет, а также 32 костела и 20 монастырей. После восстания 1863 года русские были еще более беспощадны. В это время семь священников были казнены, а 159 депортированы. Католики не имели доступа к государственным должностям, литовское образование было запрещено. В муниципалитете Красияй казаки убили более 100 человек в 1893 году.

В феврале 1918 года национальный совет провозгласил независимость Литвы, которая, однако, уже в 1920 году уступила свою столицу Вильнюс Польше. Трудности в отношениях с Польшей привели также к напряженности в отношениях с Ватиканом, но Церковь смогла реорганизовать свои епархии и развить процветающую жизнь, которая была нарушена впервые в 1940 году и снова в 1944 году советской оккупацией. В 1925 году Литва разорвала отношения с Ватиканом, поскольку Ватикан в Конкордате с Польшей утвердил Вильнюс в качестве польской церковной провинции. В 1926 году, согласно булле „Lituanorum gente“, Литва стала церковной провинцией в пределах тогдашних государственных границ, с митрополией в Каунасе (680000 католиков) и суфраганскими епархиями Тельшяй (380000), Паневе-жис (378000), Вилкавишкис (320000) и Кайшиадорис (320 000 католиков). Немногочисленные католики Мемельского региона образуют свободную прелатуру Мемеля. В 1927 году между Литвой и Ватиканом был подписан конкордат. Иезуиты, которые так много сделали для Литвы благодаря Вильнюсскому университету, также вернулись в независимую Литву в это время. В праздник святого Игнатия в 1922 году (31 июля) тогдашний польский генерал иезуитов о. Ледоховский поручил провинциалу Нижнегерманской провинции о. Блею посетить епископов в Литве. В сентябре о. Блей находился в Литве и посетил епископов с 21 по 24 сентября. Он сообщил об этом в Рим, где уже 1 ноября того же года генерал Ледоховский приказал взять миссию в Литве из Нижнегерманской провинции. В действительности, говорили о „taquam Missio Lithuania“, выражении, которое встретило сопротивление в Литве как католической стране, поскольку они не хотели, чтобы их приравнивали к миссионерским или даже языческим странам с этим словом. Таким образом, выражение „Missio Lithuania“ по возможности избегалось на публике. Весной 1923 года в Каунас, который имел старую религиозную традицию с иезуитской церковью, прибыли первые иезуиты из Германии.

Уже 6 июня 1923 года Орден получил в пользование старую иезуитскую церковь и часть коллегии старого Общества Иисуса, а 11 февраля 1924 года даже в собственность. Уже в начале 1924/25 учебного года иезуиты смогли открыть в этих помещениях гимназию по учебным программам литовских школ, первым ректором которой был отец Йоханнес Кипп. Но следующий год принес серьезную неудачу, когда на выборах в мае 1926 года католические партии потеряли свое большинство в „сеймах“, литовских„! парламент, и новое правительство взяло решительно антицерковный курс. Велась агитация против католической церкви и ее орденов, даже требовали изгнания иезуитов из Литвы, что привело к большим волнениям среди населения. В результате бескровного государственного переворота, совершенного военными, во главе государства незадолго до Рождества 1926 года вновь встал старый президент Антанас Сме-тона. Он не только поддерживал иезуитов, но и отправил своего сына в Каунасскую коллегию. Когда он был в составе первого выпускного класса в 1930 году, президент лично вручал аттестаты всем выпускникам. В то время в гимназии обучалось 300 учеников. К 1933/34 учебному году их число возросло до 520.

Работа отцов вскоре принесла плоды для Ордена: уже в 1929 году был основан Литовский Новициат, а 25 марта 1930 года, в каноническом смысле, была создана Литовская Провинция Ордена с отцом Йоханнесом Киппом в качестве первого Провинциала. Эстония также была объединена с этой литовской иезуитской провинцией в 1930 году. Генерал ордена в Риме, однако, оставил молодую провинцию полностью на попечение восточногерманской провинции, созданной 18 января 1931 года. Только 12 марта 1936 года Литва стала независимой вице-провинцией. В то время иезуиты Литвы насчитывали двенадцать священников, 33 схоласта и 43 брата. В то время в стране оставалось только пять отцов и два брата из восточногерманской провинции. К моменту переселения немцев из Литвы в 1941 году все они вернулись на родину. О независимости говорит тот факт, что уже в 1933/34 учебном году преподаватели колледжа почти все были литовцами.

В 1940 году, в год первой советской оккупации, 85 процентов населения Литвы были католиками. Было 37 мужских орденов с 643 отцами и братьями; 85 женских орденов с 1000 сестер; 71 католическая школа и детский сад; 20 детских домов; две больницы; 25 домов для престарелых; 32 журнала и семь издательств.

В 1940 году в католической Литве насчитывалось 1487 епархиальных и 152 религиозных священников. Они подвергались жестоким преследованиям и ограничениям:

Церковное имущество было объявлено государственной собственностью. Помимо зданий и земли, национализации подлежало все, что было внесено в опись церквей, т.е. колокола, кресты, книги, священная утварь и параменты. – Пользование церковью разрешалось только после уплаты арендной платы. Эта плата рассчитывалась в зависимости от объема здания и таким же образом, как и плата за роскошные рестораны и ночные клубы. - За пользование колоколами, церковной утварью, параментами нужно было платить определенную плату.

Вне церкви религиозные обряды были запрещены; богослужения на открытом воздухе, на кладбищах и в частных домах считались незаконными и сурово наказывались.

31 августа 1940 года народный комиссар просвещения проинформировал всех директоров школ:

„С началом нынешнего учебного года во всех школах отменяются молитвы до и после уроков. Все признаки культа и прежнего режима, а также все портреты лиц, чья идеология и деятельность противоречат основам социалистической Литвы, должны быть удалены из школ….. Школы должны быть украшены гербом Литовской Советской Социалистической Республики и чучелами вождей мирового рабочего класса Ленина и Сталина. Национальный гимн Литвы больше не должен исполняться. Гимном Литовской Советской Республики является Интернационал“.

12 декабря начальник секретной службы Вильнюса написал всем властям: „Товарищи, 25 и 26 декабря католики отмечают праздники, которые они называют Рождеством. Во время этих праздников, которые начинаются в ночь с 24 на 25 декабря, в церквях совершаются мессы и читаются проповеди. Эти два дня верующие считают великими праздниками, то есть днями отдыха. Контрреволюционный национальный элемент и прежде всего духовенство будут использовать эти праздничные дни для своей антисоветской деятельности и прежде всего постараются:

a) прервать работу на заводах и в школах,

б) вести пропаганду против участия в выборах, выступать с более или менее духовно замаскированными речами, будь то путем маломасштабной пропаганды перед отдельными лицами или группами верующих, посещающих церкви, ризницы или пасторали,

в) распространять и распространять контрреволюционные брошюры под религиозными или иными предлогами,

г) устраивать уличные демонстрации или проводить агитацию любого рода.

38

Для того чтобы закрыть улицу от подобных инцидентов, вы должны:

1. поручить сети агентов разведки держать Вас в курсе всех антисоветских приготовлений духовенства и близких к нему кругов, назначив повторные встречи с указанными агентами на дни с 20 по 27 декабря,

2. принять необходимые меры для обеспечения нормального хода работ на заводах и в школах,

3. организовать моторизованное патрулирование в ночной период 23, 24, 25 и 26 декабря и увеличить число охранников в городах, для чего совместно с секретарем районного комитета партии привлечь к работе активные элементы партии и коммунистической молодежи и дать им необходимые для этого инструкции,

4. вести протоколы всех инцидентов провокационного характера и немедленно сообщать мне о них“.

Для надзора за священниками он был определен заранее:

„1. составление полного реестра всех священников в округе;

2. в нем также должны быть указаны имена руководителей католических организаций и ассоциаций.

3. необходимо немедленно начать кампанию с помощью агентов из числа членов приходов и сотрудников епископальной курии вашего округа.

4. любой ценой контролировать тех священников и церковных служащих (пономарей, органистов), которые находятся в тесном контакте с офисами католических ассоциаций и групп. Стремитесь привлечь их в качестве информационных агентов. Объясните им, что они должны вызвать раскол в католических организациях.

5. отследить священников и руководителей объединений, поддерживающих отношения с немецкими эмиссарами. Прояснить характер таких отношений.

6. во всех районах, где существуют монастыри, должен быть составлен реестр верующих. За ними, и особенно за их начальством, необходимо следить. В религиозных общинах должна быть организована сеть агентов разведки. 7.

7. раскрыть места, где священники и студенты встречаются для осуществления своей оппозиционной деятельности. В работе по разложению мы используем учеников старших классов средней школы.

8. в ходе предстоящего сбора подписей среди населения священниками и активными членами католических ассоциаций под обращением к правительству о сохранении религиозного обучения в школах, организаторы этой деятельности должны быть выявлены и взяты под контроль“.

В 1944 году 257 священников бежали на Запад; в 1946 году 176 перебрались в Польшу. Епископ Винцентас Борисевичюс был расстрелян в 1946 году после жестоких пыток.

В 1946-1947 годах 330 священников были депортированы в Сибирь. Среди них были епископы Раманаускас и Матулионис. Только 120 священников вернулись в 1956 году.

В 1960 году в Литве было всего 929 священников, в 1988 году - около 660, т.е. по сравнению с довоенным периодом их число сократилось менее чем наполовину. В 1940 году было четыре семинарии, пятая строилась; сегодня существует только одна в Каунасе, где до 1988 года КГБ наблюдал за семинаристами и принимал решения о приеме.

Со времени советской оккупации в Литве было присвоено и осквернено 484 католических костела и часовни, из них 23 в Вильнюсе и 22 в Каунасе. Вильнюсский кафедральный собор был картинной галереей, а костел Казимира - атеистическим музеем, пока в конце 1988 года оба костела не были возвращены Вильнюсской архиепархии.

Епархиальные администраторы в своей работе почти полностью зависели от государственных властей - несмотря на отделение церкви от государства: помимо прочего, им не разрешалось проводить конфирмацию без разрешения государства. Священники были только „культовыми“ священниками; им было запрещено давать какие-либо религиозные наставления, даже по случаю частных посещений прихожан, поскольку советская конституция запрещала религиозное обучение до 18 лет.

Что касается церковных зданий - все они были экспроприированы государством! - один процент от стоимости здания необходимо было ежегодно выплачивать в качестве арендной платы; электричество стоило в шесть раз дороже, чем для частных домов, страховой взнос в три раза выше, чем для зданий в городе.

До 1989 года среди католиков Литвы не было официальной церковной прессы. Ни в одном книжном магазине не продавалась религиозная литература. Во время обысков в домах часто искали религиозную литературу. Тайное изготовление молитвенников и катехизисов каралось тюремным заключением. Продажа предметов религиозного культа была запрещена даже на территории церкви.

Детям и подросткам до 18 лет не разрешалось быть алтарниками, участвовать в церковном хоре или играть на органе. Религиозные ученики подвергались постоянной дискриминации в школе; очень часто им также угрожали запретом на обучение в университете. С 1945 года 2000 литовских религиозных учителей были вынуждены отказаться от своих должностей.

Даже после десталинизации, во время правления

Никита Хрущев, коммунистический террор продолжался. В то время одиннадцать священников попали в ГУЛАГ. Епископы Винцентас Сладкевичюс (в 1959 году) и Юлионас Степонавичюс (в 1961 году) были сосланы. В 1961 году церковь „Мария, королева мира“ в Мемеле, недавно построенная верующими, также была закрыта, а ее строитель арестован.

Тем не менее, в 1960-х годах произошло религиозное возрождение, которое неразрывно связано с „Летописью Литовской католической церкви“. В 1972 году вышел первый номер, и с тех пор до 1988 года вышло еще 78 номеров. В номере № 51 за 1982 год редакция писала: „В этом году исполняется десять лет с начала упорной борьбы: между беззаконными священниками и верующими Литвы, с одной стороны, и атеистическими властями, поддерживаемыми КГБ, административным государственным аппаратом и средствами массовой информации, с другой. Вот наиболее характерные моменты борьбы:

7 февраля 1972 года священники и верующие Литвы направили советскому правительству через ООН меморандум с 17000 подписей, проливающий свет на угнетенное положение литовской католической церкви и требующий восстановления свободы. Однако советское правительство шантажом заставило епископов осудить этот меморандум. Однако движение за свободу Церкви не могло быть остановлено советским правительством.

19 марта 1972 года вышел первый номер „Хроники Католической Церкви Литвы“. Самосожжение Ромаса Каланты 14 мая 1972 года и демонстрации молодежи, продолжавшиеся несколько дней, хотя и не были связаны с движением религиозного возрождения, несомненно, благоприятствовали ему.

Пытаясь заставить священников уступить, советское правительство заменило полномочного представителя Совета по делам религий, чиновника КГР Ругиениса, на более терпимого партийного чиновника Казимераса Туменаса. Однако его миссия оказалась безуспешной.

Вот некоторые этапы возрождения Литвы:

В 1972 году в Литве начала организовываться тайная семинария в ответ на деятельность КГБ в Каунасской межъепархиальной семинарии. Среди духовенства созрела идея, что нельзя мириться с тем, что молодые люди, отвергнутые КГБ, не могут продолжить обучение и получить рукоположение. Основание этой семинарии стало одним из самых позитивных шагов в послевоенной жизни Литовской католической церкви. Инициаторами были молодые люди, которых КГБ не принял в семинарию. Эта семинария просуществовала до 1988 года.

19-20 ноября 1973 года КГБ нанес серьезный удар по подполью Литовской католической церкви. Многочисленные обыски домов и несколько арестов заставили официальных атеистов торжествовать: „Молитвенников больше не будет, „Летопись католической церкви Литвы“ уничтожена“. Однако одно за другим появлялись новые издания: „Аура“ („Рассвет“), „Диевас ир Тевин“ („Бог и Отечество“), „Тиесос Келиас“ („Путь истины“), „Рупинтойелис“ („Человек скорби“) и т.д. Продолжать издавать „Хронику“ можно было и подпольно.

Восхитительно, что тайные женщины ордена также проявили активность. Одни принимали активное участие в борьбе за свободу Литовской католической церкви, другие тихо учили детей, собирали вокруг себя молодежь в группы, третьи поддерживали активных молитвой и жертвами. „Трудно выразить словами благодарность всем тем, кто настойчиво и жертвенно совершал и продолжает совершать дело Божье. Недаром КГБ попал в такое состояние: он стал преследовать тайные женские монастыри, шпионить в них, пытался вербовать в монастырях агентов для себя и т.д.“, - пишет „Хроника“.

С 1 августа 1975 года Хельсинкский Заключительный акт дал борющейся литовской католической церкви более прочную основу. Ссылаясь на Заключительный акт СБСЕ, стало возможным требовать элементарных прав человека и гуманности как того, что Москва также обещала перед всем миром.

28 июля 1976 года Литовская Советская Республика издала декрет, подтверждающий „Положение о религиозных объединениях“. Однако государственные чиновники годами скрывали эти положения, чтобы не вызывать протестов среди священников и верующих. Однако принятие указа свидетельствует о том, что советское правительство в Москве не только продолжило, но и усилило борьбу с верующими в Литве и юридически узаконило практиковавшуюся в течение многих лет дискриминацию. Летом 1977 года, во время подготовки нового законодательства Литовской ССР, верующие Литвы, священники и даже епископы представили свои предложения партии. Однако Партия не ответила, и пункт 50, дискриминирующий верующих, был оставлен в законодательстве: Верующим было предоставлено лишь право „отправлять религиозные культы“, а официальные безбожники получили право „вести атеистическую пропаганду“.

13 ноября 1978 года в Литве был основан „Комитет по защите прав верующих“. Священники и верующие восприняли создание Комитета с благоговением, но были и те, кто ожидал, что члены Комитета вскоре будут арестованы. „Нужно поблагодарить соотечественников в Литве и на Западе за понимание и высокую оценку деятельности этого Комитета католиков“, - пишет „Хроника“.

Духовному возрождению литовских верующих очень помог, прежде всего, Папа Иоанн Павел II, который неоднократно выражал свое особое внимание к Литве. Как пример Святого Отца, так и его слова ободрения придали силы священникам и верующим решительно защищать права Католической Церкви и оставаться верными Христу. В 1979 году 522 священника и два высланных епископа проявили солидарность с документом № 5 католического „Комитета по защите прав верующих“ и выступили против „Положения о религиозных объединениях“. Этот массовый протест священников показал, что духовенство Литвы, за исключением небольшой части, сотрудничавшей с КГБ, не сломлено. КГБ, вероятно, тоже это понимал и поэтому начал еще более интенсивно вербовать среди духовенства, надеясь поставить литовских священников на колени. В 1980 году верующие и священники Литвы начали широкую акцию против алкоголизма в народе. Советское правительство не только отказалось поддержать эту акцию, но даже намеренно сорвало ее. Не разрешалось создавать католическую ассоциацию умеренности. Епископы Литвы, которые первоначально проявили инициативу в сотрудничестве, отказались от этой акции после вмешательства советского правительства. Не сдался только администратор Тельшяйской епархии.

Значительным событием в жизни Литовской католической церкви стало также создание приходских советов. Советское правительство с самого начала увидело в этом опасность и начало прямую борьбу с приходскими советами. Епископы, которые в то время все еще находились в ссылке, одобрили приходские советы, и они стали основными группами в каждой епархии, играя очень важную роль в жизни епархий и в борьбе за права Церкви. Ярким примером этого является письмо приходских советов всех епархий от 3 мая 1981 года, в котором они выступают против вмешательства государства в управление приходами и агитации приходских комитетов против приходских священников. Реакция советского правительства на все более распространяющееся религиозное возрождение в

Литва не только вела более интенсивную пропагандистскую работу, но и включала прямые принудительные действия, например, против паломничества. Например, КГБ распространил слух о свиной чуме, свирепствующей в районе Силувы, чтобы предотвратить религиозные процессии в Силуву. В акции были задействованы КГБ, милиция и даже военные.

Когда в 1984 году отмечалось 500-летие со дня смерти святого Казимира, было много преследований. Епископам было разрешено издать в том году только небольшой календарь, медаль и юбилейную картину, и с этим тоже возникли трудности. Биография святого, подготовленная литургической комиссией, не была допущена к публикации. Хотя календарь уже был напечатан летом 1983 г., правительство отложило его публикацию до начала торжеств 4 марта 1984 г. Каждый священник получил только 70 маленьких изображений Святого Казимира, каждый приход - только несколько медалей и несколько экземпляров маленького календаря, тираж которого составил всего 4000 экземпляров. Вместо этого перед юбилеем в прессе и на радио началась кампания против Святого Казимира и его почитания.

„Церковь всегда злоупотребляла почитанием святых для своей политической и идеологической борьбы. Празднование смерти Казимира и его канонизация организованы ультраправыми активистами литовской буржуазии в эмиграции и клерикальными экстремистами в Литовской католической церкви“, - говорилось тогда в программе „Kalba Vilnius“ („Это Вильнюс“). Несмотря на несколько приглашений, о визите Папы Римского в 1984 году не могло быть и речи. Иоанн Павел II прямо заявил во время выступления в Риме, что хотел бы посетить Вильнюс. Епископы Л. Павилонис, А. Вайчюс, Я. Степонавичюс и В. Сладкевичюс совершили обряд в церкви святых Петра и Павла в Вильнюсе 3 марта 1984 года. Литовскую проповедь произнес администратор Паневежисской епархии, польскую - администратор Вильнюсской архиепархии.

По специальному распоряжению правительства, главная служба для литовцев и поляков была проведена вместе, хотя места для одного человека было недостаточно. Хотя громкоговорители в церкви работали в течение десяти лет, во время юбилейной службы они были выключены, так что многочисленные люди за дверью, а также священники в алтаре ничего не слышали. Телеграмма Папы Иоанна Павла II, которую он адресовал епископам и всем участникам торжеств, не могла быть зачитана. Епископ Л. Повилонис получил его только после торжеств. Он также не был провозглашен во время торжественной службы на следующий день. Накануне празднования Юбилея в церкви Святых Петра и Павла, где уже собралось много священников, не было произнесено ни одной проповеди и ни слова не было сказано о торжествах следующего дня. Также не разрешалось приводить больше священников

больше священников, чем обычно, чтобы выслушать исповедь. Люди мучились в рядах перед исповедальнями весь день, как накануне, так и во время празднования. Некоторые из них стояли в длинных сетдангенах с 10 утра до 5 или 6 вечера, чтобы иметь возможность исповедаться. Церковь Святого Казимира, которая была музеем атеистов, тщательно охранялась. Для детей 4 марта, в воскресенье, в школах были организованы различные мероприятия, чтобы отвлечь их от церквей. Во многих местах священники уже в конце февраля были предупреждены о проведении в церквях празднования Казимира. Допускались только службы без национальной окраски. Во время празднования во многих местах произошли неприятные инциденты.

В частности, молодые люди подвергались преследованиям на работе и в школе за участие в юбилейных службах. Во время празднования закрытия юбилея Казимира 23 августа после вечерней мессы в церкви святых Петра и Павла начались беспорядки. Приходской священник Поцюнеляй, Антанас Йокубаускас, поднялся на кафедру, чтобы выступить в качестве приглашенного проповедника. Он едва начал говорить, как из ризницы вышел приходской священник церкви, преподаватель Каунасской семинарии Пранцикус Вайцеконис, начал кричать и жестикулировать руками, чтобы орган заиграл, а люди разошлись по домам. Но люди не двигались, и орган молчал. Проповедник продолжал говорить спокойно. Пастор, который был лоялен режиму и вышел из себя, потянулся к микрофону, который находился в пресвитерии, но один человек из толпы удержал его и тактично попросил не мешать проповеди. Когда священник увидел, что народ не уходит, а приглашенный священник продолжает говорить, он стал ругать проповедника: „Верующие, не слушайте его! Он хулиган, он не настоящий священник! Я его не знаю. Церковь - не место для публичного собрания…!“.

Внезапно один свет за другим гас. В церкви наступили сумерки. Когда Якубаускас начал говорить о заключенных священниках, священник послал двух мужчин в хоровых одеждах спустить проповедника с кафедры. Когда они уже собирались взобраться на кафедру, кто-то из толпы быстро вскочил и остановил одного из аколитов. Но другой уже был на ногах у проповедника и спустил его вниз. В этот момент священник вскочил в толпу и хотел добраться до кафедры. Сначала верующие отошли в сторону и освободили место, но позже вся толпа выступила вперед и оттеснила взволнованного священника обратно в алтарь. Когда священник А. Йокубаускас сошел с кафедры, вся церковь начала аплодировать. В Литве не принято аплодировать в церкви, но в данном случае, поскольку не было другого способа выразить одобрение проповеднику, верующие так энергично хлопали в ладоши, невзирая на все традиции, что уже не было слышно, как священник громко ругает проповедника и толпу. Не успели стихнуть хлопки, как священник еще громче стал ругать верующих и проповедника. Чтобы заставить священника замолчать, люди снова начали хлопать. И так по очереди. Когда люди поняли, что священник не собирается прекращать их ругать, они начали вместе петь песню „Мария, Мария“, которая стала своего рода церковным гимном. „Это было печальное и жуткое зрелище. Гораздо легче было бы перенести вид милиционера или правительственного чиновника, таскающего за собой священника или избивающего его, чем это…“, - пишет по этому поводу „Хроника“. Вечером следующего дня, во время оглашения Святой Мессы, приходской священник вспомнил вчерашний инцидент и заявил, что Церковь - не место для политики и общественных собраний, хотя священник А. Йоку-баускас в своей проповеди касался не политики, а проблем Церкви в Литве. Во время Святой Мессы пастор Тур-гелиая, декан К. Вайчионис, произнес проповедь. После краткого рассказа о Святом Казимире, он, к величайшему изумлению верующих, говорил о том, что Литва „включена в великий Советский Союз“, что нужно „ладить с нашими русскими братьями“, что „есть надежда, что в одной из церквей Вильнюса будут введены службы на русском языке“ и что „самой яркой чертой правления Святого Казимира в Литве была большая забота о катехизации русских“. У верующих создалось впечатление, что главная цель проповеди - доказать, что литовский народ и „русские братья“ всегда и навсегда были лучшими друзьями. Многие верующие смеялись, другие пожимали плечами, третьи не знали, что и думать.

В последний день празднования был еще один сюрприз. Перед началом высокой мессы приходской священник о. Вайцеконис попросил верующих выйти на церковный двор, чтобы поприветствовать прибывших епископов. Люди выстроились во дворе церкви до больших входных ворот и даже дальше, на улице, и ждали гостей. После долгого ожидания паломники вдруг услышали, что в церкви начинается служба. Оказалось, что епископы пришли через боковые ворота и вошли в церковь через ризницу. Те, кто ждал у главных ворот по указанию священника, чувствовали себя преданными. Указание на литовском языке о том, что епископы должны войти в церковь через боковые ворота до начала службы, было дано, насколько известно, сотрудниками службы безопасности, наблюдавшими за службой. Во время проповеди епископа Вайциуса громкоговоритель „случайно“ вышел из строя.

Когда в 1987 году отмечалось 600-летие крещения Литвы, Михаил Горбачев уже был генеральным секретарем в Москве. Еще в 1986 году многие священники литовской епархии обратились к своим епископам с просьбой:

1. больше заботиться о семинарии в Каунасе, чтобы в нее принимали только подходящих кандидатов и преподавали только подходящие преподаватели.

Священники попросили следовать Инструкции Конгрегации по делам духовенства „Quidam episcopi“ от 8 марта 1984 года, которая запрещает политическую деятельность священников.

Они просили, чтобы правительство Советского Союза позволило сосланному апостольскому администратору Вильнюсской архиепархии Юлионасу Степонавичусу управлять и руководить своей епархией.

4. они также попросили Москву разрешить религиозное образование, которое запрещено до 18 лет.

5. требовать прекращения дискриминации и терроризирования верующих граждан, особенно молодого поколения.

6. требовать возвращения конфискованных церквей и строительства новых культовых сооружений.

7. добиться освобождения арестованных священников Сваринскаса, Тамкевичюса и Матулиониса, а также верующих мирян.

8. требовать для верующих такой же свободы мнений, слова и убеждений, какой пользуются атеисты.

9. выступить против вмешательства правительства в отбор кандидатов в семинарию в Каунасе; и

10. не принимать вмешательства государства в назначение духовенства и замещение церковных должностей.

О том, насколько обоснованными были эти требования, мир узнал и из других литовских самиздатовских изданий. Литовцы протестовали в течение многих лет с поразительной открытостью:

После ареста священников Альфонсаса Сваринскаса и Сигитаса Тамкевичюса более 130 000 литовцев написали письма с требованием освободить их. В Мемеле около 150 000 человек уже требовали возвращения церкви Марии Королевы Мира в 1979 году. В 1987 году 76 000 католиков подписали петицию к властям, опасаясь закрытия церкви Христа Короля. Если бы суды над арестованными священниками проходили где-нибудь еще, кроме Вильнюса, весь мир наверняка протестовал бы против разбойничьего характера этих процессов и нападений на верующих, которые хотели прийти в зал суда. Молодые священники писали о том, как их вербовали сотрудники КГБ в семинарии. Преследования церквей и жестокие нападения на приходские дома не прекратились в первые годы пребывания Горбачева у власти. В 1986 году, например, священник Юозас Здебскис погиб в „автокатастрофе“. Он был одним из основателей Комитета по защите прав верующих в 1978 году.

После гибели Здебскиса государственное телевидение Литвы передало для местных зрителей иную версию аварии, чем ТАСС для иностранных зрителей. О „молоковозе“, с которым столкнулась машина священника, и его водителе не сообщается. Поэтому 23 апреля 1986 года подпольный журнал „Хроника Литовской католической церкви“ в № 70 писал: „Толкание священника Б. Лауринавичюса под колеса грузовика, садистское убийство священников Л. Сапоки и Мажейки, ликвидация Хельсинкской группы Литвы, попытки любой ценой уничтожить Комитет католиков по защите прав верующих, постоянные эксцессы Службы государственной безопасности в отношении священника Я. Ковалевского. Здебскиса, допускают инсинуацию, что эта автомобильная авария была не случайностью, а тщательно подготовленным и осуществленным актом насилия, тем более что тело и личные вещи священника Я. Здебскиса также неоднократно препятствовали возвращению. После аварии автомобиль священника Я. Здебскиса был доставлен в дорожную полицию Салцининкай и там осмотрен. В день его смерти телефон ректората Рудамина был отключен, и близкие узнали об автокатастрофе только через день. Охранники внимательно следили за ходом похорон. Машины охраны навязчиво следовали за теми молодыми людьми, которые участвовали в похоронах. Даже когда они уже вернулись домой после похорон, агенты безопасности не оставляли их без внимания в течение долгого времени: куда бы они ни пошли, агенты безопасности следовали за ними с утра до вечера“.

В конце 1986 года „Кроникл“ сообщила:

„В ночь на 17 октября 1986 года священник Пусалотаса Альбинас Пипирас (61 год) подвергся нападению и был тяжело ранен. Уже ранее А. Пипи-рас подвергался телефонным домогательствам со стороны неизвестных злоумышленников. В августе трое мужчин и женщина средь бела дня открыли окно и проникли в ректорат. У одного из мужчин был револьвер. Только когда они заметили несколько человек в соседней комнате, злоумышленники сбежали. Милиция Пасвалисского района была проинформирована о случившемся, но не отреагировала. Примерно за неделю до нападения 17 октября собака, охранявшая ректорат, была отравлена.

В ночь на 17 октября четыре человека провели ночь в ректорате: Священник, его десятилетний крестник, 80-летняя тетя священника и ризничий Римутус Кудараускас. Преступник выбил окно на улице и проник в комнату, где спала несовершеннолетняя родственница священника. Приказав мальчику закрыть голову и лежать спокойно, он ворвался в соседнюю комнату, где Р. Кудараускас спал. Кударауска был избит и потерял сознание.

Позже в комнате была обнаружена лужа крови. Когда священник А. Пипирас услышал шум в соседней комнате, он включил свет и увидел перед собой человека в маске, который держал в одной руке нож, а в другой - небольшой топор. Священник А. Пипирас сорвал маску с лица злоумышленника. Грабитель повалил священника на землю несколькими ударами топора по голове, тяжело ранив его. С проломленной черепной костью и вывихнутой правой рукой священник был сброшен в подвал. Когда преступник нашел 1500 рублей, он приказал очнувшемуся от бессознательного состояния ризничему отвезти его на машине в Мемель. По дороге он держал в руке нож и топор, но уснул в машине, потому что выпил слишком много. Кудараускасу удалось бежать, а привлеченная милиция задержала преступника, который оказался грузином. Тяжело раненный священник перенес операцию на голове и остался жив…. Ополченцы предположили, что он был „обычным“ преступником и вором, который действовал в одиночку. Однако свидетели в ректорате видели и слышали несколько человек, в том числе трех курящих мужчин, которые ждали под окном…“.

Поэтому даже в 1987 году в Литве еще не было никаких признаков перестройки. Против празднования юбилея выступил „примитивный атеистический материализм“. Так говорил спикер ЦК КП Литвы. Ю. Сабакаускас, считал „христианское крещение началом всех несчастий для Литвы, а русскую оккупацию - эпохой национальной независимости“. Тем не менее, на научной конференции в Государственной библиотеке в Вильнюсе в январе 1987 года философ Б. Гензелис оценил „внедрение христианства“ следующим образом: В культурной сфере влияние христианства было положительным: культурные ценности, созданные народами Западной Европы, стали доступны и литовцам. Политическое значение было предположительно негативным из-за усиления национального влияния Польши (хотя скрывалось, что католическое крещение уменьшает опасность стать русским). В религиозной сфере философ-атеист с честью отказался судить о значении католического крещения Литвы, поскольку, будучи философом материалистическо-атеистической школы, он не может сделать это объективно (согласно Хронике).

Другой оратор заявил, что „бульдозерный атеизм“ нанес огромный ущерб литовской культуре, разрушив церкви, часовни и произведения искусства. Другие ученые требовали исторически честного изложения истории Литвы, на что „Хроника“ заявила: „Литовские католики знают, что, несмотря на все реформы и кампании „открытости“, провозглашенные М. Горбачевым, в сегодняшней Литве, управляемой атеистами, нет возможности для такой объективной оценки“.

Сегодня уже вошло в историю, что Папе Иоанну Павлу II также запретили въезд в страну на этот юбилей, после того как в 1984 году его не пустили в Ригу на юбилей Казимира, а в 1986 году - на 800-летие крещения Латвии. Причины этого назвал и функционер Эдвардас Юзенас:

- Антисоветская пропаганда Радио Ватикана, особенно в литовских передачах.

- Критика Ватиканом теологии освобождения.

- До сих пор не решен вопрос о статусе Вильнюсской архиепархии (которая в Annuario Ponti-ficio все еще числится под названием „Полония“).

- Поддержка Папой Римским литовских эмигрантов.

Литовская ССР во время юбилейных торжеств оставалась практически полностью закрытой для церковных гостей с Запада. Даже архиепископ австрийского города-побратима Вильны - Зальцбурга, доктор Карл Берг, не получил разрешения на вход. Только вспомогательный епископ Какулс из Риги смог представить католиков Латвии. Главе зарубежного представительства Русской православной церкви, митрополиту Филарету, также было разрешено присутствовать, и, конечно, в качестве почетных гостей - полномочные представители по делам религии, Петрас Анилио-нис из Вильнюса и его коллега Константин Чарчев из Москвы. Кардиналу Хайме Сину из Манилы также было разрешено посетить Вильнюс (и Ригу) лишь на короткое время в середине июля (по приглашению Московского Патриархата), но у него не было возможности встретиться с литовскими католиками.

Известный диссидент Нийоле Садунайте в интервью, доступном нам по видеосвязи, объяснила, что даже семинаристам в Каунасе не разрешили встретиться с кардиналом. По поводу участия Анилиониса и Чарчева Садунайте сказала: „Для католиков Литвы это была пощечина. Верующим людям пришлось мерзнуть на улице под дождем и в грязи, но могильщики церкви, Чарчев и Анилионис, сидели на тронах в качестве почетных гостей.“

Во время торжеств в Литве, которые было разрешено проводить в Вильнюсе только одновременно с торжествами в Риме, епископы в проповедях сравнивали историю Литовской Церкви с временами года. „В этом сравнении зима, царящая сейчас, совпадает с принудительным коммунистическим правлением, при котором все было заморожено.

Газета Neue Züricher Zeitung от 29 июня 1987 года писала: „Зима, которая сейчас царит, совпадает в этом сравнении с коммунистическим принудительным правлением, при котором все замерло, но ростки жизни не погасли, а готовы к новой весне“.

Эта весна наступила в 1988 г. Летом 1988 г. в Литве появился кардинал Винцентас Сладкевичус, который ясно выразил свои идеи. Арестованные священники были освобождены, церкви возвращены, последний недееспособный епископ, Грелиянас Степонавичус, вернулся в свою епархию Вильнюса.

Кардинал Винсентас Сладкевичюс

На протяжении десятилетий католики и исповедники других религиозных общин в нашей стране были исключены из общественной жизни, ограничены церковными стенами, пограничными столбами церковных дворов и кладбищ. Возникшие изменения в общественной жизни приглашают и требуют от нас - иерархии, священников, верующих - пересмотреть наше положение в обществе людей. За несколько месяцев многие запреты на высказывания пали, многие табу были отменены. Стало ясно, что это неправда, что люди стали почти поголовно атеистами, и что христианские ценности больше не востребованы.

За последние два года некоторые выдающиеся деятели культуры других советских республик, а в этом году и первоклассные интеллигенты нашей республики, громко заявили о значении религиозной веры для жизни и нравственности народа. Сейчас публично признано, что душа нашего народа сильно пострадала не только от насильственной коллективизации сельского хозяйства и неблагоприятной урбанизации, но и от безжалостной атеизации. Совесть людей была искалечена, потому что им приходилось говорить не то, что они думали, и делать не то, что они говорили; потому что им приходилось презирать то, что было свято для их родителей и, возможно, для них самих. Слава Богу, личности просвещенного духа осознали это и провозгласили с самых высоких мест: „Так дальше жить нельзя!“. И ток прорвался. Разоблачил многие несправедливости недавнего прошлого, многие ошибки и преступления и требует наказания за них. Как Церковь смотрит на это?

Церковь не пропагандирует месть, хотя и признает, что преступления против человечества, против свободы и жизни невинных людей не должны быть легкомысленно забыты. Стремясь к духовному и внутреннему самоочищению общества, Церковь ожидает, прежде всего, пробуждения совести. Церковь и верующие будут уважать тех людей, которые по собственной воле отказываются от почетных званий, медалей, привилегий, приобретенных на службе уничтожения невинных людей, и принимают назначенное наказание как очищение. Вряд ли были верующие среди людей, которые организовывали или проводили депортации, пытали арестованных, подписывали смертные приговоры или приговоры о длительной ссылке. К сожалению, среди агентов - в бесстыдной армии доносчиков и тайных осведомителей, которые сотрудничали в тех страшных злодеяниях и даже сейчас поддерживают механизм репрессий, - были, а может быть, и сейчас есть запуганные верующие. Мы с особой силой предупреждаем этих верующих людей, особенно работников церкви: не обманывайте себя, не унывайте по поводу своей слабости, подумайте о мучительной ответственности перед Богом! Никакая цена не должна быть слишком высокой, чтобы вы могли наконец-то почувствовать себя свободными людьми с чистой совестью!

В настоящее время постоянно упоминаются два катастрофических периода новейшей истории страны: Культ личности диктатора и оцепенение или стагнация. Как эти периоды повлияли на жизнь Церкви?

Во время культа личности диктатора Церковь пострадала. Четыре из пяти епископов и каждый третий священник в Литве были арестованы и заключены в тюрьму (епископ Винцентас Борисевичюс был расстрелян, архиепископ Мечис-ловас Рейнис умер в тюрьме).

Многие активные члены церковных организаций были арестованы и сосланы. Творческая христианская культура, многие верующие, вся католическая пресса, школы, организации, братства были запрещены, религиозных гнали прочь, несколько церквей и три семинарии были закрыты, библиотеки монастырей и семинарий конфискованы. Церковь болезненно страдала, но в этот период она оставалась единственным институтом во всей стране, который не прославлял диктатора. В период оттепели после смерти диктатора многие из тех пострадавших, кто остался жив, вернулись домой, но ни религиозная пресса, ни школы, ни ассоциации не были допущены обратно; более того, церкви снова были заперты, а придорожные кресты и придорожные святыни систематически уничтожались. Усилилась борьба против веры в прессе и в школах, интеллигенция и служащие подвергались антирелигиозному давлению, детей и молодежь угрозами отгоняли от алтарей, а поскольку епископ Вильнюсский Юлионас Степонавичус протестовал против этого, его сослали в Загаре и до сих пор не разрешают исполнять свои обязанности.

В период застоя были предприняты большие усилия, чтобы навязать жесткость и церкви. Через так называемую регистрацию духовенства и другие каналы атеистические чиновники последовательно добивались того, чтобы церкви в городах и другие важные церковные должности заполнялись, насколько это возможно, теми священниками, которые готовы быть тихими и неподвижными в пастырском служении, которые, даже если они проводят ремонты и содержат церковные стены в чистоте и блеске, не являются воинственно преданными душам. Три священника были наказаны тюремным заключением за катехизацию детей, еще три - за то, что эпоха „гласности“ началась „слишком рано“.

Застой за четверть века пустил очень глубокие корни, и в настоящее время и Всесоюзному совету по делам религий, и некоторым представителям в нашей республике очень трудно перейти к диалогу с Церковью, по-прежнему хочется обсуждать и администрировать, высокие чиновники по-прежнему продвигают кандидатов застоя на ответственные посты. А с другой стороны, несмотря на то, что в секторе культуры и информации уже дуют свежие ветры обновления, многие церковные работники полны страха, не верят в эмсту преобразования и поэтому не осмеливаются ни сказать более смелого слова, ни попытаться вернуться на насильно отнятые позиции.

История показывает, что Церковь способна выживать при различных экономических и государственных системах. Но Церковь не должна смиряться с тем, что сферы ее деятельности несправедливо урезаны, что права человека нарушаются. История показывает, что свобода никому и никогда не давалась, но и отдельные люди, и общество сами вынуждены действовать как свободные люди, когда обстоятельства складываются благоприятно. Поэтому сегодня мы не можем больше ждать новых правовых норм по церковным вопросам, которые обещают уже три года и откладывают снова и снова, потому что до сих пор не представлены даже проекты! Ответственные высокие инстанции заявили, что прежние правила устарели, и мы будем относиться к ним как к таковым. Поэтому:

1. Епископская конференция, епископы, епархиальные администраторы и руководство семинарии отныне будут регулярно сообщать полномочным представителям Совета по делам религий свои решения о назначении духовенства, приеме в семинарию, но не будут ждать предварительного согласия. Поскольку советское правительство аннулировало Конкордат Литовской Республики с Апостольским Престолом и заявило о невмешательстве в каноническую деятельность Церкви, управление этими вопросами властью Совета по делам религий, районной управой и другими органами не имеет законного основания и должно быть прекращено. Только таким образом можно сделать шаг к конституционному государству в церковной сфере, которая недавно стала предметом важного форума.

2. священники, приходские священники и капелланы (и другие священники, которые им помогают) будут публично проводить детскую катехизацию и религиозное воспитание молодежи, как это было в 1945-1947 гг. Приходские священники будут проводить службы для школьной молодежи в начале и в конце учебного года, на зимних и весенних каникулах, на больших праздниках и в других подобных случаях, после соответствующего предварительного объявления. Хотя школа отделена от Церкви, ученики и студенты не отделены от нее никаким законом, и Церковь обязана оказывать им пастырскую помощь (ср. CIC, can. 773-780).

Иерархия, духовенство и верующие не перестанут требовать возвращения верующим колыбели христианства в Литве - Кафедрального костела Вильнюса, прекращения осквернения столь ценного для всех костела Святого Казимира, скорейшего восстановления и возвращения костела в Клайпеде, разрешения на строительство новых костелов везде, где иерархия решит, что они необходимы верующим: В новых городах и новых жилых районах крупных городов. Церкви будут построены верующими благодаря их жертвоприношениям. Они не будут обременять государственные финансы.

4. мы не перестанем стучать во все компетентные органы, чтобы восстановить свободу религиозной прессы. Пусть нам ежегодно выделяется достаточное количество бумаги, в соответствии с долей верующих в общей экономике страны, и тогда мы - Иерархия и верующие - будем решать, для каких изданий и каким тиражом использовать бумагу. Поскольку 40 лет назад государство конфисковало сотни церковных зданий и более десятка типографий, пусть оно не делает вид, что что-то дает, когда дарит помещения для церковной прессы и полиграфии, епархиальные библиотеки, церковные музеи, католические информационные центры, клубные комнаты для верующих и т.п., но что оно просто исправляет великую ошибку.

5. приходские священники открытых церквей снова нормально звонят в колокола. Священники открыто провожают умерших с религиозными знаками в местах, где движение пешеходов по улице не запрещено.

6. верующие миряне могут быть готовы взять на себя заботу о престарелых, инвалидах, сиротах, больных и других нуждающихся в помощи, используя кооперативные формы, создавая неформальные группы, а также индивидуально, организовывать досуг с религиозно ориентированными выездами и безалкогольными вечерами для детей и молодежи из верующих семей, организовывать паломничества и образовательные поездки и т.п. Мы одобряем государственную программу борьбы за трезвость, призываем священников подавать хороший пример подлинной трезвости, проводить дни и недели трезвости в приходах, создавать церковные братства трезвости по примеру епископа М. Валансиуса. Мы приглашаем верующих принять посильное участие в этой жизненно важной работе. 7.

7. мы призываем верующих мирян, в соответствии с решениями IL Ватиканского Собора (Догм. Конст. о Церкви, №№ 36-37}, поддержать, насколько они могут, общие усилия по обновлению и демократизации, и представлять в соответствующих движениях католические проблемы, которые перечислены здесь и которые еще не решены. В 1940 и 1948 годах у Церкви одним махом была отнята неизмеримая сумма. Было бы справедливо ожидать, что в эти годы преобразований многое будет отдано сразу. Но, тем не менее, мы, иерархия, намерены быть терпеливыми, и мы также призываем наших соотечественников быть терпеливыми, не требовать всего и сразу, избегать враждебного отношения и необдуманных действий. Однако не следует забывать, что верующее население сможет сохранять терпение только в том случае, если увидит конкретные шаги.

P.S. Уже в прошлом году в своем пастырском послании в день юбилейного празднования Крещения Литвы епископы заявили (см. Католический календарь - Информация 1988, стр. 79): „Братски благодарим всех тех, кто сочувствует Церкви, всех тех, кто из-за внутренних и внешних препятствий считает, что не может принять все таинства, но кто дорожит ценностями Евангелия, представляет христианский дух своим образом жизни, своими словами и своим культурным творчеством; всех тех, кто в своем окружении поддерживает и защищает стремления отдельных верных и всей Церкви“. К этим словам мы добавляем нашу искреннюю благодарность всем творцам культуры нашего народа, которые, руководствуясь чувством справедливости, все сильнее возвышают свой голос в защиту христианских моральных и культурных ценностей „против их презрения и против дискриминации верующих“.

Off: Kaunas aidas (Каунасское эхо), 22 апреля 1988 года

Интервью с председателем Литургической комиссии Конференции епископов Литвы, священником Вацловасом Алиулисом MIC.

Вопрос: А как насчет религиозности литовцев, как вы можете ее охарактеризовать?

Ответ: Я бы скорее говорил о литовских католиках, не обязательно выделяя литовцев, потому что мы считаем, что около десяти процентов католиков (в Литве) - это поляки или люди, которые молятся по-польски, хотя в повседневной жизни они говорят на белом русинском языке. Между этими двумя группами населения есть разница. Хотелось бы сказать, что польская набожность более традиционна, что выражается, например, в том, что член польской группы посещает Святую Мессу каждое воскресенье, но ходит на исповедь и причастие только раз в год. Если же литовец посещает церковь каждое воскресенье, то он ходит на исповедь три или четыре раза в год. Я думаю, что религиозность литовцев более осознанная. Но в польской группе, наверное, больше людей, которые ходят в церковь, чем в литовской?

Вопрос: Можем ли мы наблюдать в Литве различия между сельской и городской религиозностью, которые были так характерны для Польши - особенно в период нескольких десятилетий назад: с одной стороны, традиционно набожная деревня, с другой - постепенно секуляризирующиеся жители города?

Ответ: Долгое время деревня, которая в настоящее время теряет много людей и стареет, была оплотом религиозности. Старое поколение сохраняет веру, молодое поколение очень перегружено работой на полях с раннего утра до заката. И поэтому они выполняют свои религиозные обязанности лишь с трудом и не имеют времени на религиозное воспитание детей. Более того, директор школы или

Школьный инспектор, если он проявляет особое рвение - а это скорее из-за его карьеры, чем из-за его убеждений - причиняет неудобства детям или прилагает личные усилия, чтобы убедить их (в атеизме). Но может ли ребенок выступить против учителя в защиту своей веры? Хотя такое тоже случается. Я приведу радикальный пример. В южной Литве классный руководитель после Пасхи спрашивает учеников, кто был в церкви. Почти все. И вот она спрашивает одного мальчика: „А во что ты веришь?“. Он встает и произносит Символ веры, затем спрашивает. „А вы, во что вы верите?“. И она не ответила ему. Спорадически такие случаи тоже встречаются, такие случаи красивого отношения. Сейчас акцент смещается в города, где есть не слишком большие, но очень сознательные слои, которые очень сильно связаны с Церковью и помогают ей. В Вильнюсе, например, любой приезжающий может легко увидеть, сколько молодых людей находится у алтаря.

Вопрос: Сколько детей было крещено? Каково их дальнейшее религиозное образование? Многие ли из них ходят на Первое Святое Причастие? Ответ: Трудно сказать, сколько детей крестится, потому что мы не ведем статистику и никогда не пытались это делать. Лично я подозреваю, что по крайней мере две трети детей крещеные. Более половины из них после этого приходят к первому причастию. Подготовка к первому причастию очень слабая. Официально только родители имеют право обучать своих детей истинам веры. Но происходит нечто большее, иногда священник помогает с обучением, иногда благочестивый человек или кто-то, кого можно считать религиозной сестрой, хотя официально ордена не существует. Это люди, которые дают обеты и живут в соответствии с орденом. Такая катехизация перед первым причастием проводится в течение трех недель во время летних каникул. Но часто она бывает менее продолжительной, потому что дети вынуждены ездить в (летние) лагеря и на летний отдых.

Серьезной проблемой является тот факт, что не так много семей имеют достаточную религиозную осведомленность. Конечно, им нравится вести своих детей на красивый праздник первого причастия и самим идти к столу Господню, но уже через неделю в церкви остается очень мало детей. Хорошо, если дети приходят в церковь во второй раз в начале учебного года и на Рождество, но почти никто не приходит на пасхальную исповедь год спустя. Болезненно, что многие дети из практикующих семей становятся религиозно индифферентными в возрасте 15-16 лет. Некоторые даже поддаются постоянному внушению в школе, что религия приносит только отсталость, что она несовместима с наукой и т.д. Они просто становятся равнодушными. Они просто становятся равнодушными, потому что не знают, как обстоят дела на самом деле. Религиозное сознание развито очень слабо, потому что откуда им взяться, чтобы завершить свое знание. Поэтому в возрасте 20 лет остается всего несколько молодых людей, которые практикуют открыто. Те, кто остался, - превосходны, они полны решимости не отделять свою жизнь от церкви. Они участвуют в процессиях, прислуживают на Святой Мессе, как мальчики, так и девочки.

Вопрос: А сколько людей венчаются в церкви? Ответ: Церковных венчаний очень много, потому что сегодня люди уже меньше боятся, чем раньше. Хотя около десяти лет назад с медицинского факультета были удалены шесть ассистентов, которые обвенчались в церкви. Подобные случаи происходят и сегодня. К сожалению, молодые люди мало подготовлены к браку. В сельской местности почти никто не может осуществлять пастырское попечение о женихах и невестах, потому что там вообще почти не заключаются браки. В городах проводятся занятия, и молодые люди приходят жемчужиной. Но некоторые пасторы смотрят на это сквозь пальцы, поэтому молодые люди идут туда, где меньше требований, что, конечно, вредит им самим. Когда они женятся, некоторые идут на первое причастие, потому что раньше они этого не делали. Иногда они делают это искренне по вере, иногда просто для проформы, потому что так должно быть. В них будет мало радости, потому что они не будут практиковать. Но те, кто обращается сам, без всякой связи с браком, очень верны и ревностны, как и новообращенные. Среди новообращенных есть молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет. Их пропорционально больше среди молодых художников, которые менее зависимы и чувствуют потребность в духовности.

Вопрос: А как насчет церковных похорон? В Польше даже некоторые непрактикующие, иногда даже неверующие, хоронят в церкви, потому что так хочет их семья. В Литве погребение также является выражением религиозности?

Ответ: Нет, у нас есть проблема с похоронами, потому что не все католики - даже если они очень хорошо практикующие католики - имеют церковные похороны. Причина - трусость семьи умершего, которая боится, что если будут похороны со священником, то никто из компании не придет, и вы не получите никакой поддержки от компании. Поэтому они заказывают заупокойную службу только для нескольких человек в самом начале, а после этого проводятся только светские похороны. И таким образом бедные люди помогают создать иллюзию, что Литва больше не является католической. Но есть и сознательные семьи.

Иногда оказывается давление. Например, когда школьный учитель из

В Вильнюсе ее маленького сына похоронили в церкви, Министерство народного образования разослало по всей Литве циркуляр с осуждением, потому что „так не должна поступать прогрессивная советская учительница“…

В прошлом было трудно проводить таинства для больных в больницах, теперь этой трудности больше не существует. В каждой больнице больного можно навестить - по его просьбе или по просьбе его семьи.

Вопрос: Как обстоят дела с пасторской работой в Литве? Капелланство, столь популярное в Польше, развивается и у нас?

Ответ: В местной церкви нет капелланства. Запрещается организовывать богослужения для верующих в зависимости от их возраста или пола. И поэтому специальные службы для молодых людей, для женщин или студентов запрещены. Разрешены только общественные работы, но мы можем обращаться, в частности, к молодежи.

Вопрос: Достаточно ли количество церквей для выполнения пасторской работы?

Ответ: Для небольшой страны у нас большое количество культовых сооружений, но в Вильнюсе и других городах, где построены новые микрорайоны, есть потребность в новых церквях. К сожалению, когда в государственные органы обратились с просьбой о разрешении на строительство, полномочный представитель Совета по делам религии Анилонис ответил в журнале „Литература и искусство“: „Как мы можем согласиться строить церкви в новых поселках, когда там до сих пор нет ни кинотеатра, ни дома культуры. Это означает, что верующие будут в привилегированном положении, потому что у них будут церкви в этом месте“. Это звучит так, как будто правительство должно строить церкви для нас. Но все, что нам нужно, - это бумажка о том, что мы можем строить. Мы надеемся, что и это изменится.

Вопрос: Из каких источников финансируется церковь в Литве? Ответ: Что касается содержания церкви, то верующие помогают нам очень охотно и очень щедро. В свое время основой для содержания духовенства было сельское хозяйство, прикрепленное к приходам, но нас от этого освободили. И мы благодарны им и Господу Богу за это. Теперь у священников свободны руки, и они могут заниматься исключительно церковными делами. Люди их не бросают, поэтому священник может быть спокоен за свое пропитание, даже если это винный приход, да и в городе у него дела идут неплохо. Молельные дома восстановлены и ухожены, потому что священник, лишенный возможности проводить уроки религиозного образования и активно участвовать в католических организациях, проявляет всю свою энергию, заботясь об убранстве и внешнем виде церкви. Некоторые не слишком рады этому, ведь какой смысл иметь красивые, но пустые церкви.

Некоторые, особенно молодые священники, ищут личного контакта и начинают посещать прихожан на дому. В 1961 году это было запрещено под предлогом того, что нельзя собирать пожертвования в домах. Но поскольку священник только посещает семью, не беря денег, нет оснований для запрета.

В большом городе это невозможно, потому что вы не знаете, кто где живет и кто хочет это сделать. Но уже в районном городе это возможно. Это значительно оживляет контакты пасторов и верующих.

Вопрос: Какова ситуация с религиозной литературой в Литве, насколько велик интерес к католическим книгам?

Ответ: В нашей стране как в 16 веке, есть только богослужебная книга, катехизис и Священное Писание. Недавно был добавлен календарь. Потому что уже в 17 веке было много назидательной и научной литературы. Когда мы выйдем из этого состояния 16 века, я не знаю.

Что касается периодического католического журнала, то в этом вопросе нет единства даже среди духовенства. Верующей интеллигенции это очень понравится. Часть священников, скажем так, более воинствующая, опасается, что этот журнал придется издавать в такой форме, которая не будет приемлема для нас, что будет оказываться давление, чтобы приравнять этот журнал к „Журналу Московской Патриархии“ (Русской Православной Церкви), стиль которого нас не устраивает. Сам я не разделяю этого страха, потому что календарь, который мы издаем, показывает, что можно печатать серьезные религиозные статьи и что цензура не так жестока. Они просят что-то опустить или сформулировать по-другому, но с этим можно жить. Мы сами должны приложить усилия, чтобы обеспечить хороший уровень журнала. И я оптимист.

Вопрос: Какая религиозная литература хорошо воспринимается читателями? Ответ: В нашей стране хорошо известен популярный (литовский) писатель Антанас Мацейна, все произведения которого о пограничье между религией и философией уже дошли до нас из Америки и были распространены в машинописных копиях. Большое количество иностранных книг переведено на литовский язык и размножено на печатной машинке. Сотни предметов были переведены, хотя иногда лингвистически не слишком корректно.

Отдельная область - это литература для верующих: маленькие книжечки с молитвами, откровениями, картинками и тому подобным. Особенно подвержены им благочестивые женщины, иногда и священники. Она довольно широко распространена, но, наверное, жаль такого поверхностного благочестия, ведь можно иметь дело с более серьезной литературой. Но потребность, вероятно, именно такая.

Вопрос: Использует ли Церковь в Литве религиозную литературу из-за рубежа? Ответ: Большая часть зарубежной литературы поступает из Польши. Мы разделяем его с польскими католиками (в Литве), с интеллигенцией и со священниками. Значительное число молодых литовских священников выучили польский язык, чтобы иметь возможность пользоваться польской религиозной литературой. Потому что достать литературу на других языках гораздо сложнее. На немецком языке немного литературы поступает из ГДР, а также из Австрии, возможно, потому, что это нейтральное государство. Молодое поколение священников в основном изучало английский язык в средней школе, но, к сожалению, английской литературы очень мало. Возможно, даже наши литовские братья в Англии и США не знают, насколько нам нужна английская литература. Мы также можем получить его через Вену. Иногда приходит литература, которая в США печатается на литовском языке.

Вопрос: В Литве проживает лишь часть католических жителей СССР. Католики есть также в Белой Рутении, Украине, Латвии и даже в Казахстане и Сибири. Поддерживает ли Литовская церковь контакты с католиками в других (советских) республиках?

Ответ: С Латвией, к сожалению, мы не поддерживаем таких тесных контактов, как я думаю, они должны быть. Почему-то с латышами у нас всегда „несколько прохладные“ братские отношения. Мы ничего не имеем друг против друга, но почему-то нет теплой близости. Каждый народ считает себя более гордым. Когда-то Латвия считала себя более цивилизованной и богатой… Сегодня люди в приграничной зоне и писатели немного дружелюбнее. В церковной сфере существует небольшое сотрудничество между литургическими комиссиями, но оно очень слабое в семинариях. Что касается епископов, то они, как правило, ходят только на похороны друг друга. Нет возможности для контактов других (советских) республик с Литвой…. Священников из Литвы не принимают на работу в других республиках. Они также предупреждают студентов-теологов из (латвийской) Риги не ездить в Литву и не вступать в контакты с литовцами. Тем не менее, студенты-теологи немного знают друг друга, хотя официальных встреч студентов-теологов до сих пор не было. С Белой Рутенией поддерживают контакты польские священники из Вильнюсского района, потому что они поддерживают друг друга духовно и патриотически. В (Ма-риенском святилище) Шпитцер-Тор в Вильнюсе во время главных торжеств в ноябре всегда совершается соборное богослужение на польском языке с участием священников из Белой Рутении. Вильнюс также является материальной поддержкой для церкви в Белой Рутении, потому что именно здесь священники получают паремии, книги и литургические облачения. В Белой Рутении также находится значительная часть Вильнюсской архиепархии, но (епископальные) администраторы из Вильнюса не имеют права управлять Церковью на территории Белорусской Советской Социалистической Республики. Но священники и верующие любят приходить сюда для исповеди и Святого Причастия, довольно часто также для первого Причастия и венчания…..

Контакты с Украиной незначительны, хотя верующие оттуда также приезжают в (Марианскую святыню в) Кружевных воротах в Вильнюсе. Украина сегодня является колыбелью духовных призваний для всех церквей, латинской, униатской и православной - из числа бывших униатов. В Украине преобладает молодое духовенство, которое уже использует украинский язык в катехизации и проповедях. Они также ищут там какую-то форму религиозной жизни, хотя и без монастырей… Контакты с Эстонией поддерживаются на несколько иной основе, поскольку Эстония почти полностью состоит из лютеран. До войны православных эстонцев, принявших эту веру в 19 веке по материальным причинам, было 14 процентов. Сегодня православие в Эстонии не популярно, и здесь не хватает священников эстонского происхождения. Наша Литургическая комиссия поддерживает официальные контакты с Эстонской лютеранской комиссией. Мы поддерживаем контакты в основном по вопросу переводов Священного Писания. Из Эстонии в Латвию часто приезжают молодые католики - новообращенные, которые хотят больше черпать в католическом духе. Они говорят, что все религиозное в Литве - католическое, и это имеет для них большое значение.

Вопрос: У Литовской церкви мало контактов за рубежом. В последнее время епископы стали чаще ездить в Рим. Каковы контакты Церкви в Литве с другими Церквами в Центральной Европе?

Ответ: Многие священники из Польши едут в Вильнюс, а польские священники из Вильнюсского региона едут в Польшу. Таким образом, они поддерживают польский и католический дух. Все священники из Польши ходят в польскоязычную церковь Святого Духа. Они очень хотят поддержать польский дух. Это укрепляет польский патриотизм среди религиозных сестер, которые находятся под их влиянием. Это происходит, например, с Конгрегацией евхаристических сестер, которую архиепископ Матулевич (Матулайтис) основал с целью продвижения апостольства среди белых русинов. Поскольку эти священники, которые укрепляют Польшу, укрепляют и Церковь, они могут прийти. Было бы хорошо, если бы они могли сделать это по-настоящему в

Католический дух, согласно которому не только поляк является католиком, но и литовец, и белый русин может быть католиком. Контакты с католиками в других странах развиты очень слабо. Пожалуй, самые лучшие контакты - с ГДР, откуда дважды приезжали делегации епископов, возглавляемые кардиналом Бенгшем и более поздним кардиналом Майснером. Профессора из семинарии в Каунасе несколько раз приезжали в ГДР, чтобы посетить программу по теологии в Эрфурте. Ректор семинарии также поддерживал контакты со священниками из Германии, так как принимал участие в Берлинской конференции. Из Венгрии с нами был кардинал Лекай, наши епископы были в Венгрии 28 лет назад. В этом году в Вильнюс неожиданно приехал кардинал Син с Филиппин. Дата визита несколько раз менялась, так что некоторые священники узнали о пребывании кардинала только из прессы.

Поездки на учебу за границу очень редки. Более 20 лет назад два священника получили возможность поехать в Рим на учебу. Нынешний епископ Михалевичус в течение года дополнительно изучал латынь у салезианцев в Риме. Больше священники не уходили. В настоящее время предпринимаются определенные попытки для священников поехать и пройти обучение по программе Fem Studies в (Варшавской) Католической Теологической Академии. Один из священников хочет изучать церковную историю в Люблинском католическом университете, но неизвестно, что из этого получится…

Вопрос: Литовцы переживали прошлый год как великое 600-летие крещения Литвы. Поляки также внимательно следили за празднованием этой годовщины. Как Вы считаете, какое влияние оказал этот юбилей на религиозную жизнь литовцев? Среди поляков часто звучал упрек, что литовские епископы в письме по случаю юбилея ни разу не упомянули Польшу, страну, которая была так важна для работы по христианизации.

Ответ: Юбилей интенсивно переживался верующими. Этому предшествовали три года подготовки: Первый год был посвящен истории, второй - катехизации, третий - Году живого христианского духа. Лучше всего этот план был выполнен в первый год. Юбилейная комиссия подготовила 40 тем для проповедей из области истории христианства в Литве. Было также письмо епископов на эту тему. В этом письме упоминаются Ядвига и Ягелло, а также поляки. Также в проповедях. Это объясняет, почему в последнем пасторском послании об этом не упоминалось… В письме, среди прочего, были слова благодарности от нашей Церкви для работников культуры, которые сочувствуют нам. В настоящее время, во времена „гласности“, люди культуры очень положительно отзываются о Церкви, о ее благотворном влиянии на нравственность народа, а также осуждают зловещие последствия насильственной атеизации…

Вопрос: Как вы оцениваете последствия юбилейных торжеств для будущего христианства в Литве?

Ответ: Я думаю, что люди стали лучше понимать, что они - христианский народ. В будущем, вероятно, большее значение будет иметь канонизация архиепископа Ежи (примечание: имеется в виду архиепископ Юргис Матулайтис). Потому что это навсегда. У нас есть новый святой, у нас есть его гробница и мощи….

Из всех торжеств прошлого года праздник беатификации в Мариямполе был самым возвышенным и прекрасным. Десятки тысяч паломников, более тысячи человек в народных костюмах, в одежде алтарников и в белом во время процессий. По всему маршруту процессии, от ректората до церкви, толпа была видна по обеим сторонам дороги и на кладбище у церкви. Люди шли с высоко поднятой головой, с энтузиазмом, в вере своих предков. У нас есть свой святой, Святой Отец знает нас и любит нас. Я думаю, что почитание Блаженного Ежи (Юргиса) еще больше будет способствовать развитию религиозной жизни…..

Вопрос: Я оставил самый деликатный вопрос на конец. В Польше постоянно звучат обвинения в том, что поляки, живущие в Литве, подвергаются литу-анизации. Некоторые обвиняют Литовскую церковь в том, что она способствует денационализации поляков (живущих там). Как складываются отношения между польскими и литовскими католиками? Ответ: Ну, наконец-то мы подошли к нашим общим вопросам. Я смотрю на эти вопросы через розовые очки. Мы знаем о старых трениях, в настоящее время их стало меньше. Вражды (между поляками и литовцами) меньше, чем полвека назад. Жизнь научила этому очень просто. Если добрососедские отношения ведутся правильно, люди постепенно привыкают к тому, что литовец - тоже человек, а поляк - тоже человек. Популярна забавная поговорка: „Он поляк, но хороший человек“.

Я принадлежу к поколению, которое было воспитано очень антипольски. Я получил образование у отцов-марианистов, они не прививали это нам, но во всем населении было такое отношение. Когда я приехал в Вильнюс (примечание переводчика: Вильнюс принадлежал Польше до Второй мировой войны и до сих пор имеет большое польское меньшинство), сначала было ужасно. В исповедальню приходит поляк, и я не знаю, как поступить, с чего начать. Это было что-то ужасное.

Позже, и быстро, человек привык к этому. Я познакомился с очень честными, простыми, действительно хорошими (польскими) католиками. Разве они виноваты в том, что их предки отказались от литовского языка и приняли польскую культуру? … Мы очень уважаем такого поляка, который гордится своим литовским происхождением. Но большинство поляков (живущих здесь) сопротивляются - просто не надо иметь литовские корни, просто не надо, просто не надо….. Что вы должны делать с человеком, у которого такое отношение?

На мой взгляд, отношения внутри Церкви довольно хорошие. Если особенно наши польские братья в Вильнюсе жалуются, значит, они грешат. Ведь службы на польском языке проводятся во всех приходах, где есть большая или меньшая группа поляков или польскоговорящих, как это часто бывает в деревне, где в повседневной жизни люди говорят на белом русинском языке, а в церкви - на польском. В самом Вильнюсе есть две чисто литовские церкви, одна чисто польская (костел Святого Духа), великолепное место поклонения в самом центре города, которому мы можем только позавидовать. В других церквях время служб разделено до минуты между польской и литовской службами.

В 1945-1946 и 1956-1957 годах очень многие польские священники уехали в Польшу, больше, чем сами верующие, потому что архиепископ Ялбр-жиковский хотел, чтобы молодые священники уехали и выжили в Польше, а старые остались на месте. В то время многие церкви пришлось бы закрыть, если бы не литовское духовенство. Епископ Палтарокас несколько раз повторил, что студенты-теологи должны изучать польский язык для польских верующих. Примерно в 60-70 церквях Вильнюсского района службы проходят на польском языке, в 36 из них - исключительно на польском: иногда Евангелие читается на литовском языке. Около 50 литовских священников выучили польский язык, чтобы оказывать пастырскую помощь полякам. Может быть, они не передают веру, окрашенную польскостью, но они передают ее и полякам, и литовцам. Поэтому поляки не должны говорить о литуанизации.

Парижский (польской эмиграции) журнал „Культура“ однажды написал в статье… что когда я был в польском приходе, я записывал имена детей в литовском варианте. Это обвинение придумано из воздуха. Кстати, та же редакция воспроизводит имена литовцев в польском варианте, что обижает нас, литовцев. Польский эмигрантский журнал „Культура“ также обвинил капеллана (Марианской святыни Кружевных ворот) священника Казимираса Мейлуса в антипольских настроениях. Тем не менее, он проповедует на польском языке и дает религиозные наставления на польском языке….

Печально то, что здесь нет польских детских садов, есть только литовские и русские. Последний автоматически направляет детей в русскую школу. Лишь немногие (поляки) отправляют своих детей в литовские школы, но тогда детям лучше сохранить свою польскость, потому что разница (между литовским и польским) сильна. В российской школе дети, находящиеся в безрелигиозной среде, быстрее всего теряют веру. Канонику Леопольду Хомскому не удалось убедить своих прихожан подать заявку на создание польской школы. Для меня это большая трагедия.

Положение белых русинов еще хуже. Один только священник Карняуский - патриот белых русинов, возможно, он слишком фанатичен, что, вероятно, еще больше вредит делу белых русинов. Священник Карняуский перевел Миссал, Лекционарий и чтения из Священного Писания на бело-русинский язык. Они были одобрены Святым Престолом, но не могут быть напечатаны, потому что (советские) власти утверждают, что это нецелесообразно, поскольку не более десяти священников будут совершать мессу на белом русинском языке. Все священники в Белой Рутении - очень польские. Я поддерживаю принцип: если вы не пускаете их язык в церковь, вы оставляете целый народ у ворот церкви. В настоящее время среди белых русинов, особенно среди молодежи, наблюдается религиозное и национальное возрождение; если католицизм (в Белой Рутении) будет иметь только польское лицо, они отнесутся к нему с холодком.

Вопрос: А как вы оцениваете отношения между двумя народами на фоне событий вашего пребывания в Польше? Как литовцы относятся к католической церкви в Польше?

Ответ: Я вижу Церковь в Польше. Меня радуют три вещи: катехизация, (католическая) пресса и новые места поклонения. Я счастлив, когда вижу, какая большая часть молодежи привязана к Церкви. Я вижу, что религиозность поляков более патриотична, чем религиозность литовцев. В нашей стране Отечество редко упоминается в молитвах и формулах, а Богоматерь не носит герб на груди. Мне немного грустно, что (в Польше) понимание литовских вещей довольно мало и зависит от чувств. Люди говорят (здесь, в Польше) об общем наследии, о прошлом, о союзе (между Польшей и Литвой), об общей судьбе. Но мы предпочитаем говорить о добрососедстве.

Для нас Союз (между Польшей и Литвой) был исторической необходимостью, но он оказался пагубным в национальном плане (для литовцев), поэтому мы его не восхваляем. Христианство не обязательно должно было прийти к нам (литовцам) рука об руку с политической унией (с Польшей). Мы заплатили высокую цену за этот союз, треть литовцев стали полонизированными, чему в значительной степени способствовало польское духовенство. Если вы ожидаете, что мы будем благодарны за крещение, то я скажу, что Польша получила свое крещение „бесплатно“, но мы заплатили за свое крещение населением и территорией. Некоторые считают, что сила церкви в Литве тесно связана с силой церкви в Польше. Мы очень четко осознаем важность польской церкви. Мы счастливы, что Церковь в Польше имеет столько сил, что у нее есть мудрые кардиналы и любимый Святой Отец. Популярными в Литве являются польские мученики, святой Максимилиан (Кольбе) и священник Ежи (По-пелушко - примечание переводчика). Мы очень благодарны Церкви в Польше, но просим помнить, что сила Литовской Церкви также имеет свои собственные источники. Поэтому мы предпочитаем говорить о добрососедстве, но не о союзе (с Польшей). Ибо могут ли три миллиона объединиться с 37 миллионами сегодня? Однако нас становится все меньше и меньше. В Вильнюсском крае некоторые острова литовского языка стали поIонизированными…, а в Белой Рутении такие острова стали поIонизированными и белыми русинами….. Мы продолжаем становиться менее…

Взято из варшавского католического еженедельника „Лад“ от 31 июля 1983 г. Интервью со священником Вацловасом Алиулисом провел Анджей Ходкевич. Перевод с польского Вольфганга Грыча. Взято из „Информации и отчетов - Дайджест Востока“, опубликованного Альбертусом Магнусом КольИег/Haus der Begegnung Königs tein e.V., № 12/1988 стр. 1.

Сегодняшняя Латвия (или Ливония) на протяжении веков считалась бастионом лютеранства. Когда в 1918 году возникла независимая республика, католиками была только четверть населения, и то в восточной части страны в Латгалии (Латгаллене), которая до раздела Польши была польской. Однако с тех пор католицизм стал доминирующей конфессией в Латвии, что осталось практически незамеченным. Сегодня католиков насчитывается около 400 000, в то время как лютеран - всего 300 000 (хотя число практикующих, вероятно, гораздо меньше и у тех, и у других).

В Латвии и в эмиграции протестанты и католики отмечали 800-летие начала христианизации в 1986 году. В 1186 году архиепископ Бремена Хартвиг II посвятил августинского каноника Майнхарда из Сегеберга в Голштинии в епископы ливонцев. В 1184 году Майнхард уже построил церковь в Укскюлле на правом берегу Дюны. После посвящения в епископы ему было дано еще десять лет деятельности, прежде чем он умер 14 августа 1196 года.

Его праздник отмечается в день его смерти, то есть за день до торжества Успения Божией Матери на Небесах. Во время Реформации большая часть территории нынешней Латвии отделилась от католической церкви. Однако Латвия осталась марианской страной. Сохранился образ Богоматери Скорбящей в Риге. Существует множество марианских стихов и песен, написанных латышскими протестантскими поэтами. Это в еще большей степени относится к той части Латвии, которая оставалась католической под властью Польши и вошла в состав России только в ходе разделов Польши: Латгалии или Инкантии, как ее называли в Польше. В XVI и XVII веках здесь активно действовали миссионеры-иезуиты, и были созданы места паломничества, такие как Скайсткалне (Шёнберг) или Извольте, чья церковь и чудотворный образ были разрушены большевиками в 1941 году.

Конфессиональное разделение дало латгальцам собственное сознание по сравнению с латышами, а некоторые даже рассматривают латгальский язык как самостоятельный. В самой Латвии Рижское архиепископство было ликвидировано в 1561 году вместе с окончанием существования Ордена. С началом польского правления в Ригу в 1582 году прибыли иезуиты и основали коллегию, в которой работал и Петр Скарга. Когда шведский король Густав Адольф завоевал Ригу в 1621 году, католическая церковь была вновь подавлена. Только при российском правлении Петра I в 1722 году была вновь построена небольшая деревянная католическая церковь, а в 1784 году - первая кирпичная приходская церковь (Mater Dolorosa). В 1806 году его возглавили иезуиты, после их изгнания в 1820 году - доминиканцы, а в 1868 году - светское духовенство.

В конце XIX века среди латгальцев началось национальное пробуждение, после того как политика русификации была более жесткой в Латгалии, чем в балтийских провинциях. Латгальцы административно относились к Ви-тебскому воеводству С 17 века появились первые письменные источники на латгальском языке, так называемая „Латовица“. Русификация после отмены крепостного права шла параллельно с полным запретом говорить и печатать на латгальском языке до 1904 года, тогда как латышский язык этот запрет не затронул (а вот литовский - затронул).

Начало латгальской письменности и национального движения можно найти в Санкт-Петербурге, где латгальский язык преподавался будущим пасторам в местной католической семинарии. Петербургская латгальская орфография, использовавшаяся в то время, оставалась в силе до первых лет существования латышского государства. Профессор семинарии и депутат первой российской Думы Франциск Клемпс издал в 1905 году первую газету в Латгалии „Гайсма“ („Свет“), за которой последовали другие недолговечные органы. В то время в Петербурге проживало около 60 000 латгальцев, которые также основали музыкальные клубы и молодежные объединения. Популярная литература в основном имела форму религиозных назидательных книг. Даже тогда были

попытки заключить письменное языковое сообщество с латышами, но народ отверг „балтийские“ письмена, поэтому 17 августа 1907 года ведущие латгальцы согласились „признать диалект Латгала письменным языком и издавать книги и журналы для народа на этом языке“. Прелат Никодимус Ранканс основал первые школы и фонды поддержки сельского хозяйства. Как и в Польше, католическая церковь и народ были неразделимы. „Церковь в некотором смысле латгализировалась, и интересы церкви иногда совпадали с интересами народа“. (Микелис Буксс)

Латгальцы снова и снова ездили в Ригу и просили помощи для латгальцев. Уже тогда были политики, которые хотели автономии для Латвии и включения Латгалии. Один из ведущих латгальцев писал о своем визите в Ригу в 1910 году:

„Мы нашли богатство, услышали много красивых патриотических слов, но не нашли ни сердечности, ни размещения“. Равнодушие латышей в балтийских провинциях к Латгалии проявилось еще в 1916 году, когда депутаты балтийских провинций потребовали автономии только для Латвии. „Почему Латгалия была забыта?“ - спрашивал в то время Бр. Трасунс, который в независимой Латвии часто вспоминал об этом пренебрежении в своих парламентских речах. Трасун созвал латгальцев на объединительный съезд в Розиттене 7-9 мая 1917 года, требуя объединения с остальной Латвией с „полным правом самоопределения в вопросах местного самоуправления, управления, языка, школы и церкви“. Аналогичный съезд собрался в Риге 30 июля 1917 года и принял решения Розиттена. Однако Латгальский земельный совет, избранный в Розиттене, не был признан российским правительством Керенского. Только благодаря Советам Латгалию удалось отделить от Витебской губернии. 18 ноября 1918 года была основана Латвийская Республика, в которой Латгалия образовала третью звезду над государственным гербом.

В тяжелые времена советской оккупации католическая церковь поддерживала латгализм. Кардинал Юлианс Вайводс, будучи епископом Риги, после Второго Ватиканского собора разрешил использовать латгальский язык в качестве языка церкви и литургии наряду с латышским.

Сразу же после провозглашения независимости Латвии Папа Бенедикт XV 22 сентября 1918 года восстановил Рижскую епархию. Первым епископом стал господин Эдуард Граф О'Рурк, выходец из Белоруссии, потомок семьи, эмигрировавшей в Россию из Ирландии. Он учился в гимназии в Вильнюсе и Риге и после изучения теологии в Инсбруке был рукоположен в епархию Каунаса в 1907 году. В Санкт-Петербурге он работал профессором и духовным наставником в семинарии, а позже - капелланом собора. Разнообразные языковые навыки принесли ему большую пользу. В 1920 году О'Рурк ушел в отставку из Рижской епархии, чтобы освободить место для коренного латыша. Позже он отправился в Гданьск в качестве епископа. В Риге его сменил Антоний Спрингович.

В 1922 году был подписан конкордат с Латвией, который был очень благоприятен для католической церкви. В 1923 году она получила в качестве кафедрального собора церковь Святого Иакова в Риге. В 1924 году Рим возвел Ригу в ранг архиепархии. В 1938 году Пий XI учредил латвийскую церковную провинцию Рига с суфраганским епископством Либау (Лиепая). В обеих епархиях, с 20 деканатами и 150 приходами, было 180 священников, отвечавших за 250 церквей и часовен. В 1924 году семинария была переведена из Аглоны в Ригу, где в 1938 году в университете также был создан католический теологический факультет. В стране были представлены иезуиты, капуцины и „марианцы“, а среди женских религиозных орденов - сестры Святого Креста и сестры Бедного Младенца Иисуса. Помимо двух епархиальных епископов, в Риге был вспомогательный епископ. Здесь также жил бе-кеннербишоп Болеслас Слосканс.

16 июня 1940 года Красная Армия оккупировала Латвию, и начались первые гонения на Церковь. Теологический факультет был распущен, католические книги уничтожены, 40000 человек были депортированы до 1941 года. В июне 1941 года одиннадцать священников были убиты или депортированы в неизвестном направлении. Когда в 1944/45 году Красная Армия вновь оккупировала Латвию, три епископа были вынуждены покинуть страну, остался только митрополит Антоний Спрингович. В 1947 году он рукоположил отца Стродса во вспомогательного епископа Либау, а Казимира Дульбинскиса - во вспомогательного епископа Риги. Дульбинскис был впервые арестован в мае 1949 года и депортирован в трудовой лагерь в Республике Коми. Вернувшись в Латвию в 1955 году, он был снова арестован и депортирован в феврале 1956 года. В сентябре 1958 года Дулбинскис был отпущен обратно в Латвию, но ему не разрешили исполнять епископский сан в Рижской епархии. В 1959 году его снова арестовали и депортировали в Беларусь, где он был вынужден работать лесорубом и плотником. В 1964 году ему разрешили вернуться в Латвию, но без права работать епископом. Повторно ему разрешили это сделать только в 1989 году.

В общей сложности десять священников были убиты после 1944 года, а еще 40 депортированы. Число семинаристов было сокращено с 60 до 15, а в 1965 году в семинарию было допущено всего пять студентов. В 1958 году на 179 приходов приходилось 164 священника, в 1979 году - только 136, а в 1988 году - только 105. После смерти митрополита Спринговича в 1958 году Латвийскую церковь возглавил епископ Стродс.

С 1964 года Юлиан Вайводс возглавлял Рижскую архиепархию в качестве апостольского администратора. В 1972 году он получил вспомогательного епископа в лице Валериана Зондака (+ 1985). В октябре 1982 года Папе Иоанну Павлу II удалось назначить г-на Яниса Какулса, которому тогда было 56 лет, вспомогательным епископом обеих латвийских епархий, с правом преемника епископа Вайводса, которого Папа назначил первым кардиналом Латвии в 1983 году. В 1988 году Рига получила еще одного вспомогательного епископа, Вилема Нукса. В последние годы число семинаристов в Риге значительно увеличилось. Также были приняты несеминаристы: Поляки, белорусы, украинцы, немцы и другие. В 1988/89 учебном году было принято 30 семинаристов, среди них 14 поляков, пять украинцев, четыре латыша, три немца, два белоруса, один русский и один венгр.

С 1988 года, впервые, иностранцам также разрешили приходить группами в Аглону, самое известное место паломничества в восточной Латвии. В доминиканском монастыре, основанном в 1699 году, в церкви, построенной в 1780 году, находится образ благодати, который является копией Тракайской Богоматери в Литве. До Второй мировой войны, когда Латвия, как и Литва и Эстония, еще были независимыми государствами, это благодатное место ежегодно посещали до 200000 паломников. После русской оккупации в 1940/41 году монастырь и его ценная библиотека были полностью разрушены. Однако образ благодати сохранился до наших дней и, несмотря на большевистскую оккупацию, продолжает почитаться и посещаться многочисленными паломниками. Из новостей последних лет было известно, что число паломников в Аглоне растет из года в год. Возведение епископа Юлиана Вайводса в сан первого кардинала Латвии наполнило 400 000 латвийских католиков новой надеждой. Год за годом десятки тысяч верующих приходили в Аглону, особенно на Пятидесятницу и праздник Успения.

Паломники приезжали не только из Латвийской ССР, но и из Украины и Белоруссии, часто также из Москвы и Ленинграда, где всегда были сильные латышские общины. Поскольку Аглона - всего лишь небольшой городок с населением около 6 000 человек, а советское правительство до сих пор не разрешало ночлег для паломников, паломникам часто приходилось проводить всю ночь на улице или в церкви. Они приносили еду из дома. Только для снабжения питьевой водой при церкви имелся колодец. Притеснения паломников в Латвии со стороны властей были самыми разнообразными. В 1978 году, например, 14 августа все дороги в десяти километрах от Аглоны были перекрыты милицией. Тем не менее, 20 000 паломников пришли пешком, через поля. Только в день Успения Марии в том году было роздано 15000 причастий. Епископ Вайводс смог утвердить несколько сотен верующих. Это повторялось из года в год. До недавнего времени только священникам, проживающим в Аглоне, разрешалось выслушивать исповеди и совершать мессу. Поэтому они находились в исповедальне и у алтаря днем и ночью в дни праздников. Поскольку в Аглоне повсюду были коммунистические осведомители, священники со стороны, участвовавшие в паломничестве, не могли исполнять свои священнические обязанности.

священнические обязанности. Все это изменилось с 1986 года. Даже пешим паломникам больше не препятствовали.

Если сегодня Римско-католическая церковь стала самой сильной деноминацией в Латвии, то это еще и потому, что государственный атеизм советского образца сделал большие успехи среди латышских лютеран, чем среди католиков.

Наконец, православный митрополит Рижский и Латвийский Леонид назвал еще одну причину общенационального продвижения католицизма: многие латыши, чьи предки стали православными в середине 19 века в ходе контролируемого государством движения за обращение в православие, вступили в конфликт идентичности. На национальном уровне они воспринимаются своими соотечественниками как сторонники русскости и советской политики русификации, а на политическом - как сторонники советизации Латвии. В „неприятном конфликте многие православные латыши решают перейти в католическую церковь, которая, с ее большим литургическим разнообразием, ближе им, чем лютеранская церковь их предков.

В региональном плане католическая церковь в Латвии находится на пути к тому, чтобы вырасти в ту национальную роль, которая так характерна для католической церкви в Литве.

Адреса:

Рига СССР Латвийский ординариат,

226047 Рига, Пилс Ела 2.

Семинария: 226003 Рига, Киевас Ела 16.

В 1167 году архиепископ Эскиль из Лунда посвятил цистерцианского монаха Фулько в епископы на территории современной Эстонии. Миссионерская работа также велась немцами и датчанами. Датский король Кнуд VI предпринял крестовый поход в 1196 году, а король Вальдемар II - еще один в 1221 году, разгромив эстов и основав Ревель. Епископ Альберт Рижский основал Орден братьев меча в 1202 году для защиты и расширения христианских колоний. Его члены, Братья Рыцари Христа, жили в соответствии с правилами тамплиеров. В 1237 году орден присоединился к Тевтонскому ордену. Первыми епископствами были Реваль (1221), Дерпт (1224) и Эзель (1226). Цистерцианцы, доминиканцы и биргиттины вели активную религиозную деятельность. Реваль принадлежал как епархия к архиепископству Лунда, а Эзель и Дерпт были подчинены Риге, которая стала архиепископством в 1255 году. Реформация рано проникла в Эстонию. Мартин Лютер написал

направил письмо „христианам Риги, Ревеля и Дерпта“. В 1525 году религиозные ордена были изгнаны, но Биргиты держались до разрушения монастыря близ Реваля русскими в 1577 году.

Немногочисленные католики принадлежали к Могилевской архиепископии в период российского правления. В 1940-1944 годах они получили новую церковь в Ревале, святых Петра и Павла, которая была построена на месте трапезной старого цистерцианского монастыря на улице Руссен. Эта трапезная служила местом поклонения для католиков до того, как была построена церковь. В Дерпте была еще одна приходская церковь. Когда в 1918 году было основано государство, в Эстонии проживало всего 2000 верующих, в основном польских и литовских. В 1918 году они были отнесены к новообразованной Рижской епархии. Нунций в Ревале, архиепископ Цехини, который был иезуитом, доверил два единственных католических прихода в Дерпте и Ревале своему монаху о. Генриху Верлингу из Нижнегерманской провинции. Летом 1924 года столичный приход возглавил о. Йозеф Карте. Кроме этих двух иезуитов, до 1931 года был только один недействительный светский священник. После заключения Конкордата Святой Престол учредил Апостольскую администратуру для Эстонии с местонахождением в Ревеле. Первым администратором стал преемник о. Карте в Ревале, о. Готлиб Профиттлих из Кобленца. Помимо двух приходов в столице и университетском городе Дерпт, существовали церкви в Нарве и Вальке, а также часовни в других местах, таких как Везенберг и Аренсбург. Баварские капуцины также перешли в новую апостольскую администратуру в 1931 г. К 1934 г. в Эстонии было уже десять католических священников, в том числе четыре иезуита, которые вместе с капуцинами издавали католический ежемесячник „Kiriku elu“ (Церковная жизнь). В 1936 году Эстония была отделена от Provincia Germania Orientalis S.J. и присоединена к Viceprovincia Litu-ania. В том же году Папа Пий XI назначил Петра Профиттлиха титулярным архиепископом, который был хиротонисан во епископа 27 декабря. Когда в 1939 году Эстония была уступлена Гитлером Советскому Союзу по пакту Молотова-Риббентропа и последний лишил маленькую страну независимости, в стране работали десять иезуитов из семи различных религиозных провинций, а также 13 других священников. Немецкие иезуиты вернулись в Германию, но архиепископ Профиттлих остался в Ревале и был депортирован Советским Союзом. Его судьба не выяснена до сих пор.

В настоящее время два прихода в Ревеле и Дерпте обслуживает эстонец Рейн Óнапуо, родившийся в 1957 году и рукоположенный в священники в 1985 году. Церковь в Ревале находится на улице Вене, 18, квартира приходского священника - на Карла Маркси, 76-7. Богослужения проводятся на польском и эстонском языках, проповедь также читается на русском. Архиепископ Профиттлих не забыт многими пожилыми верующими. В ходе „гласности“ и „перестройки“ были разработаны планы по установке мемориальной доски на церкви в его память.

Дорогой брат, дорогие мои братья и родственники!

Поскольку я не могу писать индивидуально, я пользуюсь этой возможностью, чтобы написать вам всем подробное письмо:

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить всех тех, кто написал мне на Новый год и в день моих именин: еще большее спасибо солдатам, которые все хотели написать мне, даже если не все письма и открытки дошли. Тогда я хотел бы написать вам всем вместе то, что наполняет мое сердце сейчас. Это будет прощальное письмо, прощальное письмо, возможно, только на месяцы, возможно, только на годы, возможно, навсегда. Вы, наверное, слышали, что в Германию планируется очередное переселение из стран Балтии - Литвы, Латвии и Эстонии. Мне настоятельно рекомендовали принять участие в этом переселении в качестве немца. Были разные причины, которые натолкнули меня на мысль о переселении. Я не могу подробно объяснить эти причины. В любом случае, я уже был близок к тому, чтобы зарегистрироваться в комиссии по переселению. Но потом различные обстоятельства в моей жизни сложились таким необычным образом, что я понял, что это воля Божья, чтобы я остался здесь. Решающим фактором стала телеграмма из Рима, из которой я увидел, что это решение также будет соответствовать желанию Святого Отца. Но если я приму это решение, то это повлечет за собой различные последствия: первое - после ухода немцев и ликвидации немецкого легата, которая, вероятно, будет завершена в начале марта, я должен отказаться от всякой переписки с Германией. Если бы я захотел продолжить общение с немецкими гражданами посредством писем, это было бы расценено как очень подозрительное. Меня могли бы счесть немецким шпионом и обращаться со мной соответствующим образом. Вот почему сегодняшнее письмо должно быть последним. Я не могу больше писать, пока обстоятельства не изменятся. И я бы также попросил вас не писать мне до поры до времени. Это может иметь только неприятные последствия для меня.

Вторым следствием этого является то, что я должен отказаться от всей защиты, которой я пользовался как немец от германского легата и германского рейха, что я становлюсь советским гражданином и полностью подчиняюсь советскому государству. Поскольку вы знаете, что советское государство в принципе враждебно к религии, вы поймете, что это решение может иметь далеко идущие последствия. - До сих пор религиозная ситуация была примерно такой: все церковные дома, за одним исключением, были национализированы. Мы потеряли около восьми домов и две часовни. Три церкви уже были национализированы. Остальные скоро последуют за ним. Только пока не ясно, нужно ли будет платить арендную плату за использование церквей. Если нужно будет платить за аренду, то, вероятно, она будет очень высокой, как, например, плата за мою комнату. В прошлом месяце мне пришлось заплатить за эту комнату 160 рублей, в то время как комната рядом со мной, которая всего на два метра меньше, стоит всего одиннадцать рублей. Для духовенства установлен самый высокий стандарт аренды. - При таком раскладе нам пришлось бы заплатить за нашу церковь 2500 рублей, чего мы, конечно, сделать не можем. Тогда нам пришлось бы пытаться либо арендовать совместную церковь с лютеранами и православными, либо проводить службы в нескольких местах в частных домах, что, конечно, тоже было бы непросто. В остальном у нас достаточно средств для жизни на данный момент. И люди жертвуют так много, что, возможно, нам не придется голодать. Если только не начнется война, чего следует ожидать в будущем, хотя мы еще не знаем, когда это будет и как все обернется. Единственная опасность, которая может мне угрожать, это то, что они начнут отсылать отсюда священников или арестовывать их. Этого еще не произошло. Но не исключено, что в будущем они будут более строгими. Вряд ли будет прямая опасность для жизни, разве что болезнь начнется при больших нагрузках, ведь вы знаете, что мое здоровье не самое лучшее, и мой организм, вероятно, уже не так устойчив. Прямая опасность для жизни может возникнуть в случае войны,

Поэтому, хотя будущее не будет приятным, я решил остаться здесь. Это правильно, что пастух должен оставаться со своим стадом и разделять его радости и печали. И я должен сказать, что хотя это решение потребовало нескольких недель подготовки, я принял его не со страхом и тревогой, а с большой радостью. И когда стало окончательно ясно, что я остаюсь, моя радость была так велика, что я с радостью и благодарностью прочитал молитву Te Deum. В общем, я так сильно ощутил действие Божьей благодати на своей душе, что редко в своей жизни чувствовал себя таким счастливым, как в четверг вечером после принятия решения. Я мог бы рассказать всем, как добр Бог к нам, когда мы полностью отдаем себя Ему, как счастливы мы можем быть, когда готовы отдать все, свободу и жизнь, за Христа. - Я никогда не был так благодарен Богу за дар священства, как в последние дни. Урал не только потому, что Бог был так добр ко мне, но и потому, что я нашел столько любви и благодарности среди людей, когда они услышали, что я теперь останусь здесь. Конечно, внешне многое из того, что я пытался построить за последние десять лет, было разрушено. Но так много осталось из того, что мне было позволено работать над душами. И особенно некоторые из новообращенных, которых я принял в Церковь в последние годы, демонстрируют отдающуюся любовь и благодарность. Поэтому, несмотря ни на что, я действительно не могу быть достаточно благодарен Богу за все, что Он позволил мне сделать здесь. Что касается будущего, то, конечно, я не знаю, что меня ждет. Хайнер может с уверенностью предсказать развитие событий. Но одно я теперь знаю точно: это Божья воля, чтобы я остался здесь, и я рад этому и с большой уверенностью смотрю в будущее. И тогда все будет хорошо. И моя жизнь и, если будет суждено, моя смерть будут жизнью и смертью за Христа. Но я хотел бы еще раз поблагодарить всех вас за всю вашу любовь, а также за денежные жертвы, которые вы отдали для нашей миссии. Пусть Бог вознаградит вас всех и благословит обильно! Я с радостью выражу свою благодарность у алтаря, так же как и искренне прошу ваших молитв. Если ты хочешь сделать для меня что-то хорошее, то пусть для меня иногда служат Святую Мессу. Возможно, пастор Леймерсдорфа, чей родной город Бирресдорф относится к приходу Леймерсдорфа, также может попросить молитв моих соотечественников, чтобы Бог не лишил меня своей милости в будущем, чтобы я остался верен своей высокой, святой профессии и своей задаче во всем, что может прийти, и чтобы я мог положить всю свою жизнь за Христа и Его Царство и, если будет на то Его святая воля, также и мою жизнь. Это, наверное, было бы самым прекрасным завершением моей жизни.

Но если будет воля Божья, чтобы я пережил это трудное время и, возможно, впоследствии смог бы сделать какую-то работу по восстановлению Церкви здесь, то я буду благодарен и за это. Как только это станет возможным, я подам знак жизни от себя.

Так пусть Бог хранит всех нас верными в Его святом служении и в Его святой вере и благословит всех нас. И издалека я шлю вам всем епископальное благословение:

Благословение Всемогущего Бога, Отца и Сына и Святого Духа да пребудет над всеми вами и всегда с вами. Аминь. С сердечным прощальным приветом

Ваш Эдуард

Все территории Советского Союза, кроме Литвы, теперь относятся к Рижской епархии. Имя епископа Рижского упоминается в мессе. Епископ Болеслав Слосканс, который умер в изгнании в Бельгии в 1981 году, был последним епископом для Беларуси. По сей день Церковь в Беларуси не имеет иерархии. Если предположить, что пятая часть Беларуси была католической, то число католиков должно было бы составлять не менее 2,2 миллиона человек, включая 350 000 поляков и несколько десятков тысяч литовцев. В 1980 году православный митрополит Минский Филарет заявил, что в Беларуси открыто 103 католических храма. По информации из Риги, в настоящее время 107 приходов обслуживают 56 священников. 18 из них приезжают из Латвии, что означает, что каждый священник должен заботиться почти о 40 000 верующих. Возраст большинства священников очень высок; многие из них являются так называемыми „sacerdotes lo-cales“, которые приобрели богословские знания путем самообразования, а затем были рукоположены в Литве, Латвии или Польше. Польская епархия Пинска (довоенного периода), находящаяся сейчас в Белорусской ССР, имеет апостольского администратора в Дрогичине для той части епархии, которая осталась в составе Польши. Между двумя мировыми войнами, когда Пинск был польским, епархия насчитывала более 400 000 католиков в 137 приходах с 210 светскими и 142 религиозными священниками. В „оставшейся епархии“ Дрогичина насчитывалось 92 000 верующих в 35 приходах. Другие части Беларуси до 1939 года принадлежали Вильнюсской архиепархии, оставшаяся часть которой продолжает существовать в Белостоке как „польская“ епархия.

В то время как Украинская католическая церковь (византийского обряда) была запрещена со времен Львовского псевдосинода 1946 года и до сих пор не была принята даже при Горбачеве, несмотря на многочисленные петиции, Римско-католическая церковь продолжает существовать в Украинской Советской Социалистической Республике. Помимо многочисленных приходов в бывших польских областях, католические приходы есть также в Киеве и Одессе. Неоготическая церковь в Киеве сейчас является концертным залом; по адресу Сепетовская 6 на западе украинской столицы находится единственная в Киеве открытая католическая церковь, перестроенная из жилого дома. Его пастором является латвийский священник. В Одессе салезианец отец Таддеус Хоппе руководит общиной в церкви Святого Петра (Чултурина, 5). Другие церкви в Одессе были разрушены или использовались не по назначению, например, собор на улице Карла Маркса. Большинство католиков в Украине - в основном это поляки - проживают в районе Винницы и Хмельника; священники обычно присматривают за несколькими приходами, поскольку на 93 прихода имеется только 49 священников.

Старая церковь в молдавской столице Кишиневе использовалась не по назначению. Церковные службы проводятся в часовне на кладбище. В Рашково церковь, переделанная из жилого дома, была снесена властями в 1977 году. В Рашково, Бельцах и Петропавловске службы регулярно проводят два латвийских священника. Обращение священника в Кишиневе: Азовская 11/1

До недавнего времени в европейской части РСФСР существовало только два прихода - в Москве и Ленинграде. Уже несколько лет существует еще один приход в Саратове на Волге.

Единственный в Москве открытый католический храм находится на Малой Лубянке, 12, рядом с одноименной тюрьмой КГБ. Священник там - пожилой литовец Станислаус Мажейко. Церковь является старой французской церковью и посвящена королю Людовику Святому. Французский священник мог работать здесь до 1950 года, затем священников стали присылать из Риги. В Ленинграде из прежних 13 церквей осталась только бывшая Французская церковь (Ковенский переулок, 7). Священник Йозеф Повилонис также литовец.

В связи с массовыми депортациями немцев, поляков, литовцев и других, проводимыми Сталиным с 1930-х годов, в азиатской части Советского Союза было создано множество католических приходов. В Сибири сегодня зарегистрированы приходы в Новосибирске, Омске и Томске, некоторые из которых обслуживаются из Казахстана, другие - из Литвы.

Большинство приходов за Уралом находятся в Казахской ССР, о которой мы более подробно рассказываем в главе о российских немцах, а также в Кыргызстане и Таджикистане. Некоторые священники - униаты-украинцы, совершающие богослужения по латинскому обряду.

В Грузии христианство восходит к святой Нино Каппадокийской, которая принесла учение Христа в страну к югу от Кавказа в начале IV века. Наряду с Арменией, Грузия является одной из древнейших христианских стран, поскольку царь Мириан принял христианство еще в 320 году. Очень рано возникли контакты с Римом. Грузинский католикос Кирион обратился за советом к папе Григорию Великому около 590 года. Святой Иларион монах (f 875) также останавливался в Риме во время своей аскетической и паломнической жизни. Эксперты предполагают, что грузины использовали „Литургию Петра“, то есть римскую литургию на грузинском языке, в своих многочисленных монастырях за рубежом, особенно на Балканском полуострове.

Во время крестовых походов возобновились контакты с Римом, и в 1329 году папа Иоанн XII создал в Тбилиси латинскую епископскую кафедру, которая просуществовала до 1507 года. Если в то время активными были в основном доминиканцы, то с 17 века в Грузии активны театиане и капуцины. Среди капуцинов особенно много отцов из Богемии и Моравии. Так, после 1765 года префектом грузинской миссии был некто Алоизий Пражский. За 1770-1780 годы упоминается некий отец Алексий из Райхенберга. Только в 1801 году Грузия, которая до этого была независимой, стала российской. Изгнание капуцинов в 1845 году российским правительством оставило грузинских католиков латинского обряда практически без священников. Поскольку царь запретил католикам использовать грузинский язык в богослужении, некоторые приходы взяли на себя армянские католические священники. Так, из 50 000 грузинских католиков в 1917 году 40 000 принадлежали к армянскому обряду, 10 000 - к латинскому, а униатов византийского обряда почти не было.

Конгрегация Служителей Непорочного Зачатия, основанная в Константинополе в 1861 году о. Петром Харисчиаранти, обеспечивала большинство грузинских священников. В Турции также возникла конгрегация сестер с таким же названием. Грузинская церковь в Ферикёе в Константинополе была популярным местом паломничества христиан разных конфессий вплоть до Первой мировой войны. После основания Тираспольской епархии с епископской резиденцией в Саратове на Волге, Грузия также принадлежала к этой епархии. В 1903 году епископ Эдуард фон Ропп посетил Грузию и освятил новую церковь в Батуме. Его преемник, епископ Кехслер, также посетил Грузию в 1912 году.

После революции 1917 года Грузия стала независимой республикой. В это время в Тбилиси собрались католики из всех приходов и потребовали, чтобы Рим ввел византийский обряд. В 1919 году Святой Престол направил в Тбилиси белого отца, о. Дельпуха, а в 1920 году - доминиканца Раймондо.

В 1923 году был назначен отдельный апостольский визитатор, но после восстания 1924 года он был вынужден покинуть страну, которой теперь снова управляла Москва. В то время в Грузии было семь приходов и несколько филиалов. В Тбилиси было две приходские церкви, другие - в Манглисе, в Гори (на родине Сталина), в Хутаисе. Эхалзиче и Батум. Из них сохранилась только приходская церковь Святых Петра и Павла в Тбилиси. Среди верующих есть грузины, поляки, немцы. Армяне и ассирийцы, то есть арамейскоязычные католики хакийского обряда. Службы проводятся не только на языках этих народов, но и на русском. Церковь Успения Марии в Тбилиси была конфискована и почти пришла в упадок. В настоящее время он реконструируется под концертный зал. Еще один католический священник работает на турецкой границе, но эта территория закрыта для иностранцев. Некоторые верующие встречаются в церквях этого приграничного региона без священника. Священник в Тбилиси Ян Снежинки живет рядом с церковью на улице Кубинас-вили, 9.

С 1,936 млн. советских граждан, исповедующих немецкую национальность в ходе последней переписи населения 17 января 1979 года, эта немецкая этническая группа является самым многочисленным немецким национальным меньшинством в современной Восточной Европе. Среди более чем 100 народов и национальностей СССР немцы, таким образом, занимают 14-е место. Среди „христианских“ народов немцы находятся даже на 8-м месте после русских, украинцев, белорусов, армян, грузин, молдаван! и литовцев, то есть даже перед латышами, поляками или эстонцами. Согласно переписи, немцы также превзошли бы евреев в Советском Союзе. Почти половина, а именно 900 000 немцев, в настоящее время проживают в Казахской ССР, где они составляют 6,13% от общей численности населения. В Российской СФСР проживает 791 000 немцев, что составляет всего 0,58% населения этой крупнейшей союзной республики, но есть округа („области“), такие как Алтайский край, где 125 000 немцев, 4,64% населения, или Омский округ, где 121 000 немцев составляют 6,17% населения. На третьем месте находится ССР Кыргызстан (или Киргизия), где проживает 101 000 немцев (2,88% всего населения), а на четвертом месте - ССР Таджикистан, чьи 39999 немцев соответствуют 1,02% населения. Еще 105 000 немцев живут в других республиках.

История расселения этих немцев на территории нынешнего СССР может быть рассмотрена здесь лишь вкратце. От миссионерской деятельности и колонизации Тевтонского ордена среди прусов, эстов, латышей, ливов и куршей, немецких купцов и ремесленников позднего средневековья и раннего нового времени до освоения степей юга России и Поволжья немецкими крестьянами в XVIII веке. При царице Екатерине на обоих берегах нижней Волги только в районе Саратова было основано 104 деревни, которые составили ядро ставшей впоследствии автономной Республики немцев Поволжья.

В манифесте 1763 года царица, которая сама была родом из Германии, заверила всех переселенцев: „Все прибывшие на поселение в нашу империю имеют беспрепятственную свободу исповедовать свою религию по своим уставам и обычаям, а желающие поселиться не в городах, а в особых колониях и вотчинах на пустых землях могут строить церкви и колокольни и содержать необходимое число пасторов и других церковнослужителей, за единственным исключением строительства монастырей.

Затем последовало заселение меннонитских колоний в „новой России“, основание сел в Бессарабии, а также в Крыму и Кавказском регионе. Большое количество детей привело к основанию множества дочерних колоний вплоть до Сибири, где перед Первой мировой войной уже проживало 115 000 немцев. Октябрьская революция и последующие годы гражданской войны с ужасным голодом ослабили германизм в Советском Союзе, подавляющее большинство которого проживало в сельской местности. В 1924 году поселения на Волге получили статус „Автономной Советской Социалистической Республики немцев Поволжья“, в которой проживало 422 000 душ, около трети всех немцев Поволжья. Немцы составляли две трети всего населения этой автономной республики, остальные были русскими, украинцами, татарами и т.д. Уничтожение свободного крестьянства и депортация этих „кулаков“ за Урал, экспроприация собственности и террористические меры Сталина унесли 140 000 жизней среди русско-немецкого населения только в 1933 году. Антицерковная борьба нанесла сильный удар по католикам и различным протестантским церквям и лишила немцев их руководства в результате ликвидации духовенства. Но смертельный удар для германизма в Европейской России был нанесен в 1941 году.

28 марта 1941 года, через два месяца после гитлеровского вторжения в Советский Союз, Верховный Совет СССР издал указ „о переселении немцев, проживающих в районах Поволжья“, в котором немцы обвинялись в том, что среди них имеются „тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые ждут знака из Германии для проведения диверсий в районах, населенных немцами Поволжья“. Есть свидетельства очевидцев о жестокости переселения. Кровопролития и массовые убийства, пытки, лагеря под открытым небом при температуре 30-40 градусов ниже нуля стоили жизни десяткам тысяч людей. „Хотя они привыкли к суровым русским зимам, только за зиму погибло от 30 000 до 40 000 поволжских немцев, особенно детей, женщин и стариков. Поволжские немцы разделили эту участь с чеченцами, крымскими татарами, калмыками, ингушами и другими народами, которые также были депортированы. Москва хранила молчание об этих депортациях до 1955 года. Только указ „об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупационной властью в период Великой Отечественной войны с 1939 по 1945 год“ привел к снятию контроля немцев со стороны тайной полиции и их освобождению из лагерей принудительных работ.

Только в 1964 году указ Президиума Верховного Совета СССР отменил часть указа 1941 года и заявил, что „огульные обвинения 1941 года были необоснованными и являлись проявлением произвола в условиях культа личности Сталина“. Полной реабилитации, однако, не произошло, возвращение в прежние районы проживания не допускалось „ввиду того, что немецкое население на новом месте жительства прочно закрепилось на территории ряда республик, краев и областей страны, а районы прежнего места жительства заселены“. Эта ситуация не изменилась и по сей день.

Пространственное распределение советских немцев в 1979 году

Как уже упоминалось в начале, большинство немцев сегодня живут в Казахстане, где они распределены следующим образом

(в скобках указана доля от общей численности населения);

Кустгнайский район | 94584 | (10,3%) | (10,3%) |

Кокчетавский район | 76438 | (12,41%) | 76438 | (12,41%) | Джамбульский район | 69446 | (7,46%) | Джамбулский район | 69446 | (7,46%) |

Актюбинский район | 30084 | (4,75%) | (4,75%) | Джезказганский район | 23729 | (5,28%) | (5,28%) |

В публикациях переписи населения 1979 года приводится следующая разбивка по РСФСР:

Краснодарский край | 24237 | (0,51%) | 24237 | (0,51%) |

На остальной территории РСФСР среди 106 миллионов человек проживает еще 186473 (0,18%) немцев.

Хотя сегодня в СССР существует 53 политические единицы, названные в честь народов и национальностей, а именно 15 союзных республик, 20 автономных советских социалистических республик, восемь национальных территорий и десять национальных округов, немцы не пользуются такими привилегиями. С 1955 года они только восстановили право на обучение на родном языке, которое гарантировано всем этническим группам в Советском Союзе в статье 121 Конституции. С 1956 года в РСФСР, а с 1957 года и в школах ССР Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана вновь разрешено преподавание на немецком языке.

С 1956 года снова можно было печатать учебники на немецком языке, в педагогических училищах были организованы курсы для учителей немецкого языка, а также стали возможны заочные курсы. В дополнение к радиопередачам на немецком языке, газеты на немецком языке также должны были способствовать сохранению родного языка. Уже в 1957 году в Москве появилась еженедельная газета „Neues Leben“, к которой присоединились ежедневная газета „Freundschaft“ в Зелинограде и „Rote Fahne“ в Алтайском крае. В 1980 году был открыт немецкий театр. Однако, несмотря на эти культурные институты, немецкий язык как родной язык советских немцев неумолимо отступает. В 1959 году 75% из 1,62 млн. немцев в СССР по-прежнему объявляли немецкий язык своим родным языком. К переписи 1970 года число немцев возросло до 1,846 млн. человек, но процент носителей немецкого языка снизился до 66,8%. В 1979 году только 57% указали немецкий язык в качестве родного, поэтому, несмотря на увеличение абсолютных показателей, число говорящих на немецком языке снижалось от переписи к переписи.

В Папском ежегоднике для российско-немецких католиков по-прежнему выделена отдельная Тираспольская епархия. 34 немецкие католические колонии (из общего числа 104), основанные в ходе заселения в 1764-1767 годах, первоначально принадлежали к недавно основанной в 1783 году Могилевской архиепархии. Поскольку большинство духовенства этой епархии говорило только по-польски, в начале XIX века были назначены отцы не упраздненного в России ордена иезуитов, эффективность которых надолго запомнилась народу. После заключения конкордата с Россией в 1848 году была учреждена Тираспольская епархия, для которой первоначально в качестве епископской резиденции был выбран портовый город Херсон. Однако затем резиденцией епископа стал Саратов на Волге. В своей „Истории Тираспольской епархии“ более поздний епископ Кесслер описывает границы епархии: „Тираспольская епархия охватывала Грузинскую, Бессарабскую, Тайменскую, Екатеринославскую губернии, Херсонскую, Саратовскую, Николаевскую, Новоузенскую (южный район Самарской губернии), Астраханскую, Ставропольскую и Донскую области (Schnurr, Joseph, p. 96). Таким образом, граница проходит на востоке: 100 километров от Урала (реки), вдоль северного и западного побережья Каспийского моря, охватывая Кавказ; на юге: границу образуют Персия и Турция, Азовское море лежит на территории Диозанга, как и северное побережье Черного моря. После отделения Бессарабии (1921 г.) территория епархии простирается до Днестра, на левом берегу которого расположен Тирасполь. На севере границы Херсонской, Екатеринославской, Донской, Саратовской губерний и Николаевского округа также представляют границы епархии“.

Первым епископом стал галицко-немецкий доминиканец Хейан Кан, который также открыл епархиальную семинарию в Саратове. Он родился в 1789 году и в раннем возрасте стал доминиканцем. Он преподавал в Гродно, затем был викарием в Дерпте и настоятелем в Риге, а затем стал первым епископом в Саратове. После восьмилетнего перерыва его сменил Франц Ксавер Зоттманн, родившийся в 1826 году в Орнбау в Баварии и преподававший в семинарии в Саратове. Первый русско-немецкий семинарист был рукоположен в этой семинарии в 1864 году. К 1882 году из нее вышло уже 68 немецких священников. При нем была построена небольшая семинария. В 1902 году из 160 учеников 136 были немцами, 11 - поляками, 7 - литовцами, 2 - грузинами, 2 - чехами и 1 - армянином.

Епископ Зоттманн построил собор в Саратове и добровольно ушел в отставку в 1889 году: „Если ты 16 лет епископ в России, то это столько же, сколько 50 лет в Германии. Я построил для епархии кафедральный собор на средства сбора, 58 000 рублей было выплачено правительством на строительство епископского дома, 62 000 рублей на строительство семинарии, мое епархиальное управление построило 19 новых приходов и одиннадцать приходских церквей и много молитвенных домов, епархия была обеспечена немецкоязычными священниками, семинария была реформирована и фактически стала семинарией. - Короче говоря, начало положено, теперь мой преемник может продолжить дело; сам я стар, дряхл, со слабыми нервами и не могу больше занимать себя ничем, кроме мыслей о вечности: для управления Тираспольской епархией нужны крепкие нервы“, - писал он домой в Эйхштетт.

За ним последовал сын колониста Антон Иоганнес Зерр (1889-1901), первый русско-немецкий епископ епархии. Он основал епархиальный бюллетень „Клеменс“, который выходил раз в две недели. Его преемником стал балтийский барон Эдуард фон дер Ропп, который вскоре стал епископом Виленским, а в 1917 году архиепископом Мо-гилевским. Он изучал теологию в Санкт-Петербурге, затем в Каунасе и Инсбруке. После него епископом стал Йозеф Алоизий Кесслер. Он основал газету „Deutsche Rundschau“ и построил 31 церковь, прежде чем Первая мировая война и Октябрьская революция нанесли епархии почти смертельный удар. Последний епископ, Александр Фризон, тайно посвященный в 1926 году, был приговорен к смертной казни на показательном процессе и казнен в 1937 году.

С 1936 года в приходах больше не было священников. Церкви были осквернены, а большинство шпилей снесены. „Союз воинствующих безбожников“, который был особенно активен в то время при Сталине, издавал свою „Антирелигиозную библиотеку для немецкой деревни“ и собственные атеистические журналы на немецком языке. Для рабочих выходила газета „Der Gottlose an der Drehbank“, для деревень - „Neuland“. Когда в 1941 году немецкие войска вторглись в Россию, прелату Николаусу Пигеру, недавно умершему в Фюрте, удалось побывать на юге Украины. Он крестил сотни детей и описывает церковную жизнь, полную глубокой веры. Он пишет в своих „Мемуарах“:

С согласия Апостольской нунциатуры в Бухаресте и с предоставлением привилегий, выданных на время войны и в зонах военных действий, я посетил следующие приходы в период с 20 августа по 10 сентября 1941 года:

Сначала я пришел в общину Страсбурга, где проживало 2500 душ. Эта немецкая деревня поначалу произвела самое плохое впечатление. Различные дома в деревне были разрушены в результате боевых действий, и улицы также выглядели запущенными. Как я узнал позже, община сильно пострадала от землетрясения, произошедшего в прошлом году. У людей не было средств и времени на ремонт своих домов из-за их использования в коллективном хозяйстве.

Более того, все дома были обмазаны грязью для маскировки от самолетов. Когда я вошел в дом напротив церкви, меня сразу же встретили с большой радостью. После того как люди узнали, что я католический священник, их радость была неописуемо велика. Через короткое время вся деревня узнала о моем пребывании. Они попросили меня освятить церковь и провести службу.

Церковь в целом сохранилась, но колокола были сняты, а башня снесена. Интерьер церкви больше не напоминал место поклонения. Исчезли все алтари, картины и тому подобное. Власти превратили его в танцевальный и театральный зал. Когда люди узнали, что на следующее утро там будут проходить службы, вся община принялась за уборку церкви до позднего вечера,

убирать церковь. В восемь часов следующего утра люди забрали меня из моей квартиры и проводили в переполненную церковь, которую они украсили импровизированным образом и снабдили импровизированным алтарем. В алтаре, где они поставили три бочки с водой, старый отец церкви приветствовал меня в церкви как католического священника и попросил меня освятить воду для них и дать церковное освящение их оскверненной церкви. Во время церемонии, к моему большому удивлению, хор совершенно правильно исполнил Литанию всех святых на латыни. Те Deum после церковного освящения был исполнен с таким энтузиазмом, которого я не испытывал раньше.

После обращения последовал реквием по убиенным или умершим членам общины. Реквием и заключительную „Salve Regina“ исполнил хор, который в последний раз пел на торжественной службе в 1932 году, в три-пять голосов. После службы люди очень хотели, чтобы я остался в их общине, тем более что несколько недель назад румынские папы провели службу в их церкви и представили народу своего „святого“, Петрака Лупу. Со слезами на глазах они отпустили меня, после того как я оставил им четки и пообещал скоро вернуться или прислать католического священника. После панихиды я крестил около 300 детей. Мне сказали, что еще предстоит крестить более 100 детей.

Тем же днем я прибыл в Баден с 2 300 душами. Хотя я планировал только информационный визит в этот приход, люди заставили меня освятить их церковь и провести реквием по их усопшему, как в Страсбурге. В 6 часов вечера я провел освящение церкви и службу так же, как и в Страсбурге. После службы, хотя было уже темно, люди попросили меня пойти с ними на кладбище, чтобы запечатать (освятить) могилы усопших, умерших без священнического благословения и без освящения, и открыть новое кладбище. Плач и рыдания людей на этих церемониях были настолько трогательными, что я, наверное, никогда не забуду их до конца своей жизни. Всю ночь они оставались со мной в квартире и рассказывали о своих страданиях и несчастьях в большевистскую эпоху. Бывший семинарист из Саратова, который в то время был религиозным лидером общины, сказал, что день повторного посвящения церкви и кладбища был самым прекрасным днем в его жизни. Они ждали священника много лет и уже хотели написать Святому Отцу в Рим. Наконец-то их желание исполнилось. На следующий день я прибыл в приход Кандель, где о моем приходе ранее возвестил всадник. Когда я подъехал к церкви около десяти часов, у портала меня встретили 18 празднично одетых девушек с букетами в руках и венком из цветов. Старый отец церкви тепло приветствовал меня как священника Божьего от имени общины и попросил священнического благословения для всей общины. Под рокочущие звуки хорошо сохранившегося органа и пение Ecce sacerdos magnus меня торжественно провели к алтарю. Освящение крещенской воды, освящение церкви, панихида и крещение детей проходили так, как это было описано в Страсбурге. После службы я хотел сразу же отправиться в следующий приход, но люди меня не отпустили. Они заставили меня пройти через деревню крестным ходом, с пением и молитвой, и освятить ее. К сожалению, из-за нехватки времени я не смог освятить и посетить все дома.

В тот же день я приехал в приход Зельц с 3000 душ, где, к сожалению, смог пробыть всего несколько часов и не смог провести торжественную службу. Людям пришлось довольствоваться небольшим молебном по усопшим. В тот же день я хотел поехать в деревню Ландау, расположенную примерно в 40 км. На плохих дорогах мы застряли с машиной прямо перед церковью. Когда я вышел за помощью, ко мне подошла пожилая мать с ребенком на руках, и прежде чем я успел сказать хоть слово, она спросила: „Вы католический священник?“. Я был в приходе Понятовки с 1447 душами. Поскольку церковь была полностью разгромлена правителями, я проводил службы во дворе этой крестьянки, освящая святую воду и крестя детей. В течение часа почти вся община собралась на эту службу, и я пожалел, что мне снова пришлось идти дальше. По дороге в Ландау я проезжал через маленькую общину Фриденхайм с 232 душами. После освящения святой воды и короткой молитвы за усопшего, прихожане отпустили меня, после того как я дал им обещание скоро вернуться или прислать священника.

В Ландау, центре Березанского района, я смог пробыть всего около часа в тот день; я обещал провести следующее воскресное богослужение в этом приходе. Когда я уходил, люди вставали на колени и просили священнического благословения. На следующий день я был в Карлсруэ с 2550 душами. Этот украинский приход имел самую большую церковь среди немецких приходов. Место поклонения было так же осквернено и надругано, как и во всех других местах. Посещаемость богослужений здесь была не такой высокой, также в этой общине не было органиста и церковного старосты. Однако участие присутствующих было не менее пронзительным, чем в других местах. После служения пришла женщина и сообщила, что она замуровала алтарные камни и некоторые хозяева в своем доме. Когда я рассказал об этом людям, вся община отправилась к этому дому, где мне пришлось самому вынимать из стены сохранившиеся святыни и нести их торжественной процессией в церковь. Это собрание спасенных реликвий было на редкость трогательным праздником.

В Катаринентале, где проживает 2300 душ, я встретил еще одного старого священника, отца Грейнера, 81-летнего слепого старика. Он оживленно рассказывал мне о судьбе других священников на Украине, которые были заключены в тюрьмы, депортированы или даже замучены из-за их немецкой позиции и профессии священника. Он с гордостью сообщил, что никто из них не стал отступником; все они приняли на себя страдания, даже смерть, как мученики за свою католическую веру и за свою Германию.

В приходе Мюнхена, расположенном в 42 км от города и насчитывающем 1200 душ, я встретил самых религиозных людей. В этой общине не было ни одного немца, который стал бы коммунистом. Ни один брак не был расторгнут. Перед службой мне сказали, что кладбищенский крест, монстранция и некоторые реликвии с алтарного камня были спасены. Во дворе кузницы мне пришлось помогать откапывать крест и монстранцию с мощами и красивую чашу в хлеву. Люди спрятали его там. Поскольку ножка монстранта отсутствовала, мне быстро изготовили деревянную ножку, и после службы я снова мог поместить Пресвятое Таинство в монстрант для поклонения. Радость людей была неописуемой. Снова и снова они говорили: „Теперь все будет хорошо, ибо мы снова увидели нашего Господа Бога“. Эта община сохранила еще больше: потир, коробку с сосудами, некоторые реликвии с алтарного камня, разбитого местными правителями, белое крестильное одеяние и коробку с ладаном. Перед моим уходом прихожане собрались, чтобы еще раз попросить священнического благословения. Со слезами на глазах Шульце, который за четыре года изгнания преодолел 4330 км, произнес благодарственную речь и закончил ее словами: „Отец, когда ты однажды войдешь в вечность, дорогой Господь Бог примет тебя со словами: Войди, верный раб, в радости Господа твоего; за то, что ты не пожалел долгого пути на Украину и посетил Мюнхен, ты будешь богато вознагражден“.

На службе в Раштатте с 3000 душ я снова освятил святую воду, посвятил церковь и кладбище. В этом приходе мне пришлось крестить несколько сотен детей в один день. Когда я посетил Ной-Раштатт с 700 душами, пришел фермер и попросил меня приехать в Кляйн-Раштатт с 500 душами, чтобы крестить там детей. Несмотря на то, что это было 11 км пути, я не мог отказать в этой просьбе и крестил детей.

Я не мог отказать в этой просьбе и в тот же день крестил 85 детей в этом приходе.

На объявленном служении в Ландау с 2500 душами церковь была заполнена до отказа, так же как и на дневном служении и на служении на следующий день. Особенно активным было участие школьников, которые сопровождали меня в течение всего дня. В Шпейере, где насчитывалось 3000 душ, большевизм имел больше всего членов партии. Тем не менее, церковь на службе была заполнена до отказа. Крещение детей, процессия, похороны заполнили весь день. Последний приход, который я посетил, был Сульц с 2000 душ. Сочувствие прихожан было таким же трогательным, как и в других общинах. Прогулка до кладбища, где незадолго до этого были похоронены несколько человек, застреленных виновниками насилия, была ошеломляющей. Как и везде, я мог освободиться в этой общине, только пообещав, что скоро приеду в гости или пришлю священника. Около четырех недель я активно работал в немецких приходах в России. После возвращения в Румынию я сразу же отправил личный доклад Святому Отцу с просьбой назначить бывшего священника Саратовско-Тираспольской епархии, прелата д-ра Мартина Глазера, который в то время был ректором семинарии в Яссах, главой католической миссии на оккупированной территории. Спустя всего десять дней прелат Глазер стал апостольским визитатором Приднестровья.

В спешке мы планировали развитие пасторского служения на оккупированных территориях, и уже в октябре могла состояться вторая поездка в Россию, с пунктом назначения Одесса.

В то время с нами путешествовал новоназначенный апостольский визитатор и мой коллега по работе в Румынии отец Кампе, ныне вспомогательный епископ Лимбурга. Нам удалось уговорить санитара, который также был капелланом, подвезти нас на своем грузовике. Мы прибыли в Одессу в начале ноября после трудного путешествия. Первой нашей остановкой был кафедральный собор, посвященный Святому Клименту. Вскоре прибыло несколько человек, и мы смогли обсудить с ними ситуацию.

Собор, стоявший по адресу Кэтрин-стрит, 33, был осквернен, как и все остальные церкви. Некоторое время это был складской сарай, затем конюшня и военный склад. До нашего приезда верующие Одессы уже в какой-то степени отремонтировали церковь. Конечно, только самые серьезные повреждения могли быть восстановлены. Все алтари были демонтированы, большой алтарь с изображением Успения Марии был вырезан из рамы, а на его место поставили большую картину Сталина. Часть мраморного пола была сильно повреждена, а некоторые окна были без стекол. Тем не менее, вскоре прелат Глазер провел первую службу.

За короткое время на ежедневные богослужения собралась большая община“.

В то же время польский священник из Англии смог посетить польских католиков в Советском Союзе. Только в 1988 году польской женщине, пережившей страшное время депортации, было разрешено написать об этом в католическом варшавском еженедельнике „Лад“. Она также упоминает российских немцев:

… В период дружеских отношений между Сталиным и польским (ссыльным) правительством (после гитлеровского вторжения в СССР), польскому (католическому) священнику было разрешено приехать из Англии, чтобы пастырить поляков, находившихся в Казахстане. Священник, путешествуя от деревни к деревне, нашел по дороге бывшего органиста, тот присоединился к священнику, и вместе они разыскали поляков. Хотя из-за отсутствия надлежащей связи не было возможности передать новости, весть о прибытии священника распространилась очень быстро. К нему устремились не только поляки, но и представители разных религий, а также неконфессиональные люди. Это совпало с 25-летием введения советской власти, с годовщиной закрытия церквей и исчезновения больниц.

Радостная весть о визите священника в наш район дошла до нас несколькими неделями ранее. Было решено подготовить наших детей к первому Святому Причастию. Там было несколько детей, но никто из нас, взрослых, не помнил катехизис достаточно хорошо, чтобы учить детей. Учебников для религиозного образования не было, и в этой ситуации они доверили … моя сестра и Вандзя Урбос получили задание подготовить детей к исповеди. Девушки принялись за работу, и когда прибыл священник, все было готово. Священник остановился с нами там, где был пункт медицинского снабжения, - это был самый большой и опрятный дом. В первый день состоялась исповедь всех поляков и первое причастие детей, а затем торжественная Святая Месса. Зажглись свечи, и посыпались причастные слова… обращенные к Тому, Кто все видит и за всем следит и без воли Которого ни один волос не упадет ни с чьей головы. Господин Чойнацкий, органист, исполнил песни. Все подпевали. От радости и счастья все плакали вместе со священником. После праздника священник сказал, что стоило приехать сюда, чтобы увидеть людей, которые так проникнуты глубокой верой, стремлением и любовью к Господу.

стремление и любовь к Богу. Радости и разговорам не было конца.

Ближе к вечеру, когда нужно было нагреть воду, чтобы священник мог помыться, дров для отопления не оказалось. Никто из поляков не хотел идти за дровами. Священник заметил наше замешательство и спросил, не случилось ли чего-нибудь плохого. Мы сказали ему, что обычно ходим в колхоз за дровами и каждый из нас украдет несколько палок дров, но сегодня мы были после Святой Исповеди, и никто не хотел грешить. Священник улыбнулся и сказал: „Тогда я пойду и принесу дрова, только один из вас должен показать мне дорогу“. Требовалось много топлива, так как все колодцы были замерзшими, и воду приходилось оттаивать от снега. Так прошел наш первый день со священником; с молитвой, с беседой и практическими делами. Весть о прибытии священника распространилась как лесной пожар. С рассвета сюда стало стекаться местное население. Сначала приходило старшее поколение, молодежь и дети заглядывали в окна из обычного любопытства. Старшие просили об исповеди и других таинствах.

Вдохновленные пожилыми людьми, стали приходить целые семьи и просить о крещении. Поскольку воду из колодца было не достать, мы день и ночь занимались растапливанием снега, чтобы обеспечить священника водой, необходимой для крещения. Перед вечером стали подъезжать телеги из других деревень, полные людей разного возраста: они срочно просили священника об услуге. Более состоятельные принесли много подарков в виде еды и денег, и они хотели, чтобы свечи, медальоны, четки, картины, иконы были освящены, и они воспользовались этой возможностью. Одна немецкая семья привезла целый чемодан литургического снаряжения: там были красивые вышитые облачения, хоровые мантии, палантины, литургическое белье, золотой потир, патен, литургические книги, даже книга для избегания и вино для мессы.

Сколько радости и счастья отражалось на лицах этих людей, когда они возвращали священнику то, что когда-то принадлежало Церкви. Они хранили эти сокровища долгие годы, чтобы только иметь возможность отдать их в достойные руки. Когда священник получил эти дары, он замолчал от волнения. Вера и самопожертвование этих людей были не только трогательными, но и просто удивительными. На следующий день на площади уже не было свободного места. С каждым часом людей становилось все больше. Они двигались вперед на коленях, сложив руки в молитве или подняв их к небу, пели и молились. Увидев священника, они попросили его отпустить им грехи, которые они совершали на протяжении всей своей жизни. Был плач, рыдания, пение. То, что там произошло, невозможно ни описать, ни сообщить.

О сне не могло быть и речи. Урожай был велик, но работников было мало. И вот все взрослые, получив наставления священника, крестили пришедших. Дети, в свою очередь, таскали снег к чайнику, топили печь, чтобы как можно быстрее подать воду, необходимую для крещения. Однако священник был так занят, что не мог прекратить работу. Тысячи людей требовали святой исповеди. Руки священника опустились от усталости. Он произнес несколько слов на латыни, сделал крестное знамение и произнес благословение. Я мало что помню об этих событиях, мы все были в некотором шоке.

Когда руководство колхоза увидело, что происходит вокруг священника, они заявили, что в нашем селе начинается революция.

На четвертый день к офису подъехала полицейская машина. Полиция разогнала толпу, вошла в наш дом и вызвала священника. После короткого разговора они забрали его в машину и уехали под крики и причитания людей. Когда арестовали священника, начальник полиции сказал ему: „Мы разрешили вам присматривать за поляками, но вы выполняете дьявольскую работу, вы очень, очень сильно развратили народ, вы подстрекаете его к восстанию против советской власти. О, это плохо“.

Они арестовали священника и посадили его в тюрьму. Через несколько недель от него пришло сообщение. Он попросил прислать ему теплую одежду и еду. Он также напомнил им, что он работает день и ночь, слушает исповеди и совершает таинства. Он сказал, что он там нужен, у него так много работы, что ему не хватит времени в жизни.

В другой раз мы получили от священника записку, на которой он написал, что Провидение по-разному направляет судьбы людей. Наша ссылка в Сибирь была необходима, чтобы через нас свет веры зажегся в людях, лишенных этих даров. То, что он смог крестить тысячи людей и примирить их с Богом, было настоящим чудом Божественного провидения и Божественной любви.

Выдержка из варшавского еженедельника „Лад“ от 21 августа 1988 г. Оригинальный заголовок: „Приезд священника“. Перевод с польского Вольфганга Грыча. Взято из „Информации и отчетов - Дайджест Востока“, изданного Albertus Magnus Kolleg/Haus der Begegnung Königstein e.V., № 10/1988, с. 10.

Спустя десятилетия эту веру можно встретить и в Центральной Азии. Там совершил подвиг польский священник Владислав Буковинский, умерший в 1975 году. Его мемуары, которые он записал перед смертью во время пребывания в Польше, являются важным источником по истории католической диаспоры в Советской Азии. В нем, среди прочего, мы читаем: „В азиатской части Советского Союза среди католиков на первом месте… немцы, на втором - поляки, на третьем - литовцы….. Католики превосходят православных; они стремятся передать веру и благочестие своим детям и внукам. В борьбе за душу ребенка многое зависит от семьи и особенно от матери. Среди многонационального католического населения Советского Союза очень мало убежденных атеистов, больше агностиков, но их меньше, чем среди православных. Среди молодого поколения много тех, кто верует, но не молится вообще или молится очень мало. Такие, однако, обычно перекрещиваются вечером перед сном и всегда крестят своих детей…“.

Чтобы несколько остановить эмиграционные запросы в Германию в 70-х годах, Советскому Союзу даже пришлось разрешить новые церковные общины. В Казахстане были случаи, когда российские немцы ставили ультиматум: либо нам разрешают построить церковь, либо мы подаем заявление на выезд в Германию. Так появились зарегистрированные приходы в Актюбинске, Алма-Ате, Джамбуле, Иссыке, Караганде, Кустанае, Павлодаре, Зелинограде (весь Казахстан), в Прунзе (Кыргызстан), Ташкенте (Узбекистан), Дущамбе (Таджикистан), Иркутске, Челябинске и Новосибирске (РСФСР). Немецкие католики есть также в приходах Москвы и Ленинграда, Тбилиси (Грузия) и Кишинева (Молдова).

За Уралом действуют лишь несколько священников. Последний священник Тираспольской епархии, прелат Михаэль Келер, умер в 1983 г., а последний немецкий священник, когда-либо находившийся в Советском Союзе, умер в 1984 г. Это был капуцинский священник Томас Мария Гумппенберг, который действовал в Латвии до войны и заботился об Актюбинске в последние годы его жизни. Тем временем немецкий семинарист Йозеф Верт был рукоположен в священство в Литве в 1984 году и теперь возглавляет общину в Актюбинске как преемник о. Томаса. В Риге Йозеф Шмидтляйн был рукоположен в священники в 1987 году, за ним последовали другие. В 1988/89 годах в Риге обучались 11 российско-немецких семинаристов, в том числе два диакона. Другими священниками для немцев являются литовцы, латыши, поляки и украинцы, которые часто присматривают за 25 приходами. Так случилось, что пастырское представительство для католиков-российских немцев, созданное Конференцией епископов Германии в Кенигштайне под руководством

Питер Махт - „многие наши братья по вере в Советском Союзе никогда в жизни не видели католической церкви, никогда не сталкивались с торжественной церковной службой. Многие собираются для молитвы на кладбище и в частных домах. Для первого причастия или конфирмации своих детей некоторые преодолевают сотни, а то и тысячи километров. И расстояние в 200 километров не останавливает их от признания“.

Сестра Валентина Дётцель, молитвенница и помощница в приходе, переехавшая в Германию, рассказала о церковной жизни на одном из конгрессов „Церкви в нужде“ в Кёнигштайне: „Как правило, священник совершал мессу рано утром. Но когда он ушел, утренняя молитва была прочитана вместе под руководством сестры Гертруды. Она также раздавала Святое Причастие, на что у нее было специальное разрешение священника. Она делала это с помощью специальной ложки, чтобы не касаться хозяина пальцами. Затем последовали молитвы благодарения. Вечером все снова собрались, чтобы помолиться вместе под ее руководством. Молитвы пелись или читались из Священного Писания“. Эти сестры живут в общинах, хотя католические ордена официально не разрешены в Советском Союзе. Однако местные советские власти окрестили их монашками. Только благодаря этим „молитвенным сестрам“, как их называют российские немцы не уничижительно, а как почетный термин, и благодаря мужеству веры мирян церковь может выжить в условиях нехватки священников. Такие отважные сестры также добровольно приехали в Казахстан из других регионов Советского Союза. Польская женщина из Грузии сообщает следующее:

„Я работаю в Казахстане с 28 мая 1976 года. До этого я - католик - жил в (советской) Грузии. Там, много лет назад, один святой священник, которого уже нет в живых, много рассказывал мне о людях, живущих здесь (в Казахстане), к которым он ездил туда и обратно. При этом он слышал их рассказы о том, как они оказались здесь, рассеянные по огромной территории в несколько тысяч километров, где им пришлось несколько десятков лет существовать в нечеловеческих условиях. Священник, о котором я говорю, время от времени приезжал сюда для выполнения пастырских функций. Ему приходилось выслушивать исповеди, служить мессу и раздавать таинства часами без перерыва, в основном ночью (из-за страха ареста) с восьми до четырнадцати часов. Исповедовались люди, которые не принимали Таинство Покаяния в течение 10-40 лет, потому что у них не было возможности встретиться с католическим священником. Урожай там был большой, но работников было мало. Под влиянием этих историй я решил переехать в этот район с намерением:

1. создать там центр любви, где наш Господь Иисус мог бы причащаться и где само Его присутствие влияло бы на реальность;

2. обеспечить базу для любого священника, который рискнет взять на себя любые трудности во имя любви к Богу и любви к ближнему, находящегося в крайней нужде, как духовной, так и зачастую материальной;

3. работать лично с людьми здесь и на их благо всеми возможными в данных обстоятельствах средствами.

Город З. насчитывает около 300000 жителей. Он разрастается. Что касается транспорта, то здесь есть только автобусы. Автобусов мало, поэтому люди часто ждут на остановках по сорок-шестьдесят минут. Национальный состав дифференцирован: Русские, казахи, украинцы, поляки, немцы, цыгане, ингуши, евреи и т.д.

Город начал развиваться в современном стиле в 1950-х годах. Строятся новые жилые комплексы, состоящие из типовых многоквартирных домов. Старые дома - на 99 процентов - наземные, маленькие хижины, сложенные из самана (глинобитные кирпичи с примесью навоза, соломы и т.д.), без фундамента, с плоскими, покрытыми землей крышами, на которых летом растет трава (отсюда и название этого домика - „семланка“). Окна довольно маленькие, что объясняется необходимостью сохранять тепло во время долгой зимы, которая длится здесь от семи до семи с половиной месяцев.

Здесь больше поляков, чем немцев (в отличие от других городов Казахстана, где немцев больше, чем поляков). Поляки - католики, немцы - католики или лютеране.

В городе есть православная церковь в хорошем состоянии с тремя священниками, мусульманская мечеть для казахов, протестантский молитвенный дом и молитвенный дом для баптистов. У католиков пока нет церкви, хотя их борьба за собственное культовое сооружение продолжается уже 25 лет. Поляки - потомки семей, которые были переселены на этот пустырь из района на польской границе в 1934/36 годах. Тогда, перед лицом уничтожения, они решили „вернуться домой“. С ними расправились так, что из всех мужчин в живых остались только двое. Свидетели этих событий еще живы, но подробности здесь не нужны.

Сегодня еще есть семьи, в которых сохранился родной язык. Дети говорят по-польски, бабушки учат их молитве „Отче наш“. Среднее поколение и младшее никогда не были в нормальной церкви в вотчине, не видели ни одной торжественной службы, ни литургических облачений (священники, которые приезжают сюда время от времени, используют только хоругви и палантины).

У меня есть несколько слайдов, показывающих внутреннее убранство церквей в Литве и Латвии - вы, наверное, видели эти сияющие лица и слезящиеся глаза, когда я показывал их, рассказывая о литургии и католической жизни.

Вокруг города расположено множество так называемых „посиолок“ - небольших городков, каждый с несколькими тысячами жителей, примерно в 10-40 километрах от З. Здесь также проживает много поляков. Там также много польских католиков. Все они ждут свою церковь и священника. В одной из таких „позиолок“, в частном доме, в 1949/50 годах была создана маленькая церковь. Однако они не получили официального подтверждения для церкви, священник был вынужден уйти, и сегодня его уже нет в живых.

20 лет назад вновь началась борьба за постоянный „официальный“ молитвенный дом. Были собраны деньги, получено устное разрешение и куплен дом за 12000 рублей. Священник был очень ревностным. Службы проходили на трех языках: польском, немецком и украинском. Католическая жизнь начала развиваться очень динамично, но это продолжалось недолго. Письменного разрешения не было дано, дом у католиков отобрали, а священнику пришлось скрываться несколько месяцев, опасаясь ареста. Один из организаторов был заключен в тюрьму на целый год.

Это событие вызвало у людей общее уныние и пессимизм в отношении любых подобных попыток в будущем. Даже спустя 20 лет, когда речь заходила о возможности получить разрешение на открытие церкви, я слышал комментарий: „В конце концов, они все у нас заберут“.

В настоящее время немецкие католики собираются по воскресеньям и праздничным дням для совместной молитвы в двух местах, где хранится Святейшее Таинство Алтаря….. в маленьком шкафу, в маленькой коробке. Молитва длится от двух до четырех часов. Обычно молитву ведет одна из женщин - остальные отвечают. Службы проводятся в особые периоды - в мае, в июне, во время Розария, во время Великого поста, наконец, во время массовых молитв.

Верующие поют на латыни Asperges, Kyrie, Gloria, Credo, Sanctus, Benedictus, Agnus Dei и песни на родном языке, адаптированные к тому времени. Слушается чтение и Евангелие, всегда произносится молитва в намерении Святого Отца и всей Церкви. У польских католиков не было постоянного места для общей молитвы. Было решено, в какое воскресенье в чьем доме следует собираться для молитвы. Если кто-то не мог присутствовать в воскресенье, ему было трудно узнать, где состоится следующая встреча, потому что город очень просторный, дорожные условия смертельно опасны, а католики разбросаны по всему городу. Внешним предлогом собрания, в случае вмешательства властей, являются так называемые „поминки“ - молитва за умершего из той семьи, которая проживает в данном доме. Иногда цель собрания действительно такова, в этом случае хозяева готовят обед для молящихся, считая это добрым делом на благо усопшего. „У нас нет ни церкви, ни священника, мы не можем ничего дать на церковь, поэтому мы кормим добрых людей“.

Общая молитва - это молитвы часа, часослов, молитвы мессы. Все части Святой Мессы исполняются на польском языке. В настоящее время с устного разрешения властей мы арендовали небольшой дом, где живет благочестивая женщина со своей слепой пожилой матерью. Большая комната имеет площадь около пятнадцати квадратных метров, меньшая - от восьми до двенадцати квадратных метров, также есть кухня и прихожая. Потолок, как обычно, низкий, а окна не открываются. Мы молимся вместе - поляки и немцы - в большой гармонии, уступая друг другу с любовью, но чаще мы объединяемся в общей молитве. Например, когда Розарий читается на немецком языке, поляки больше не повторяют его - мы все понимаем.

Мы поем фиксированные части Святой Мессы на латыни - все это понимают. У нас есть небольшой электрический орган. Остальные молитвы мессы поются попеременно на немецком и польском языках. Чтения и Евангелие также читаются на обоих языках, а гомилия читается по книге. В начале молитвы Мессы мы поем Аспергес, происходит окропление святой водой, затем мы молимся в общем намерении, духовно соединяясь с теми, кто в этот момент участвует в Святой Мессе. Мы повторяем это намерение во время освящения, а также во время духовного принятия Причастия. После минуты молчания мы говорим: „Тело и Кровь Господни“. После молитвы Мессы мы духовно совершаем поклонение Пресвятому Таинству Алтаря, поем „O Salutaris“, произносим молитву за

Церковь, попросить священника, спеть „Tantum ergo“, „Salvum fac“… и, наконец, „Ангела Господня“.

„Новый Папа даст нам священника…“.

Во все три дня Великого поста мы проводим Крестные ходы. На Пасху мы проводим процессию без священника, неся крест с красной лентой, изображение Воскресшего Господа, пасхальную свечу, сделанную своими руками. Процессия проходит в вышеупомянутой маленькой комнате.

Когда мы услышали, что поляк стал Папой, одна из набожных женщин воскликнула: „Теперь и у нас будет церковь и священник, Папа обязательно позаботится о нас“.

Мы получили фотографию Святого Отца, и теперь он постоянно находится с нами, в нашей „церкви“.

В нашем городе никогда не было священника, живущего постоянно, никогда не было никого, кто бы занимался пастырским попечением, никогда не было религиозного образования. Религиозная жизнь в ее нынешнем виде - это чудо божественной благодати и провидения. Иисус, добрый пастырь, возбуди сердца и умы пастырей, которые трудятся во имя Твое, чтобы они окружили особой любовью и заботой самых забытых и брошенных из Твоей паствы, которые взывают к Тебе из глубины своей нужды - Иисус, мы доверяем Тебе. В конце концов, не зря Ты дал нам в качестве Своего викария в эти времена Святого Отца, который по Твоему Провидению так озабочен делами этих бедных людей. Согласно Его мысли, у польского народа есть особая миссия, которую он должен выполнить, где бы он ни находился. Помоги нам, и мы будем стараться не разочаровать Тебя.

В городе, который был построен после последней войны, проживает около 800000 человек. Он очень разросся. Приходской священник живет в 18 километрах от церкви.

Число католиков составляет около 3000 человек, в основном немцы, но также поляки, объединенные украинцы, некоторые литовцы. В начале войны здесь были интернированы немцы из европейской части Советского Союза. После транспортировки сюда эти люди были просто брошены в степи, у них не было ни жилья, ни одежды.

Зимой морозы доходили до 45 градусов. Поэтому многие погибли. Позже они строили хижины из „самана“ и боролись с трудностями.

Они молились вместе - везде и всегда, когда была возможность. Они собирались особенно по воскресеньям и праздникам. Борьба за церковь продолжалась около 30 лет.

До поры до времени они собирались в домах, хотя их разгоняли, наказывали и угрожали, но все это было безрезультатно. Некоторые незамужние женщины посвятили себя работе по поддержанию и расширению религиозной жизни - они проводили общие молитвы и давали религиозные наставления.

Когда люди шли вместе молиться, они говорили: „Мы идем в церковь“. Опустить такую молитву они считали грехом. Позже в городе было четыре, а то и шесть священников. Говорят, что когда-то здесь было даже двенадцать священников, которые остались в этой местности после отбытия тюремного срока.

Сегодня здесь работают четыре священника. Двое из них, не имеющие разрешения властей на священнослужение, являются униатами; двое других получили разрешение властей на проведение служб в церкви и служение взрослым верующим. Одному из них 83 года, и он действительно Божий человек великого духа. Младшего священника постоянно пытаются убрать власти.

Разрешение на официальное открытие церкви было получено 27 января 1977 г. Церковь состояла из небольшой „семланки“ (земляной хижины). Через год на этом же месте была построена церковь (26 метров в длину, 18 метров в ширину). Власти сделали оговорку, что высота церкви не должна превышать четырех метров.

Церковь вмещает около 1000 человек. Ежедневно проводятся четыре мессы - две утром и столько же вечером. На каждой мессе присутствует много людей, в том числе молодежь и дети. Евхаристическая жизнь процветает. В течение четырех месяцев было распространено 39000 Святых Причастий. Были розданы причастия.

Было много трудностей, когда нужно было получить разрешение на строительство церкви и саму церковь. Вначале сотрудник по делам религии послал за председателем церковного комитета и сказал, что детям нельзя посещать церковь. На переданное ему послание священник ответил: „Если вы не разрешаете детям ходить в церковь, то я не останусь здесь. Я не священник только для того, чтобы хоронить стариков“. Сегодня Церковь полна детей и молодежи. Есть люди, которые активно занимаются катехизацией. Поскольку запрещено обучать детей в

церковь запрещена, они учатся в малых группах дома, после чего следует экзамен и празднование причастия. В прошлом году 300 детей приняли первое святое причастие. Часто проводятся евхаристические процессии. По первым четвергам молитва направлена на то, чтобы просить о призвании священников и религиозных служителей. Когда священник проповедует на эту тему, в церкви раздается всеобщее рыдание.

Священник старается пробудить в каждом верующем осознание его ответственности за жизнь в вере. Молодые алтарники в хоровых рубашках и воротничках служат на Святой Мессе. В дни больших праздников собирается до 32 алтарников. В приходе около 80 девушек, которые участвуют в процессии. Вначале не хватало белых платьев. Теперь у них у всех белые платья, и возникла новая проблема - как выстроить 40 пар девушек в процессии. Другая проблема связана с цветами для украшения церкви. Зима длинная, трудно достать садовые цветы, поэтому благочестивые женщины выращивают цветы в домах, и в церкви есть свежие и красивые цветы даже в то время, когда мороз достигает 30 градусов. Это мелочи, но они очень красноречивы.

Перед празднованием Пасхи власти объявили о проверке детей, посещающих церковные службы. (Как известно, дети не допускаются к участию в литургии до достижения ими 18-летнего возраста). Списки с именами этих детей должны были быть переданы в школы, чтобы там могли быть приняты соответствующие меры. Когда молодые люди и дети услышали об этом, они пришли, чтобы официально зарегистрировать свое участие, потому что они хотели пострадать за Господа Бога. Годовщина рукоположения священника была отмечена торжественно. Дети пели красивые песни на разных языках, взрослые благодарили священника за его великий, жертвенный труд ради их душ, благодаря которому Господь Бог дарует им столько милостей и радостей. Священник ответил: „То, что мы имеем сейчас, не моя заслуга. Все это - жертвенный плод всех тех многих, кто уже не может видеть это земными глазами, потому что они отдали свои жизни в жертву… Все знают, сколько людей погибло за эти несколько десятков лет борьбы. Теперь они радуются на небесах вместе с нами, и мы должны осознать свою ответственность за это счастье, а именно, что у нас есть церковь и что мы можем без страха собираться для совместной молитвы“.

N. N.

Казахстан, 1980 год

„Культура“ 5/80

Aus Часть 2: К моим друзьям, мирянам

„Объектом моей уже многолетней работы в качестве пастора и миссионера являются не русские и тем более не казахи или таджики. Я работаю в основном среди немцев и поляков. Какие они немцы и какие они поляки? Немцы - не из Германии, а поляки - не из довоенной Польши.

В самой Караганде и в этих районах в целом немцев гораздо больше, чем поляков. Эти немцы являются потомками немецких колонистов, которые были привезены в Российскую царскую империю во времена Екатерины Второй и ее преемников, то есть во второй половине 18-го и первой половине 19-го века. Единоверцы, немцы в Советском Союзе - как и в самой Германии - не единоверцы. Среди них много протестантов, довольно много баптистов, но также много католиков. Некоторые немцы приехали в этот регион еще до революции, но подавляющее большинство было переселено сюда из европейской части Советского Союза, частично до войны, но особенно во время войны и сразу после ее окончания. Довольно много немцев добровольно приехали в этот район и в послевоенные годы. Немецкая колонизация в Российской царской империи происходила в основном в двух областях: 1. на юге Украины (Одесса, Николаев, Херсон, Запорожье), 2. в Поволжье около Саратова. Большинство наших азиатских немцев - выходцы из этих двух областей.

Я работаю среди немцев не только в Караганде и ближайших окрестностях. Я работаю среди них в качестве пастора во время моих российских экспедиций в различных областях, но особенно в Таджикистане, о чем я расскажу в третьей части этой статьи. С полной уверенностью могу подтвердить, что хорошо быть пастором немцев; или, как называют это местные атеисты, >немецким папой<. У немцев послушание и дисциплина в крови. Либо они вообще не приглашают священника, либо, если приглашают, то почти все пользуются его услугами. Напротив, наши >поляки< в Казахстане, как и везде, - индивидуалисты. Если немецкий католик женится на немецкой католичке в Казахстане, обе матери обычно приходят к священнику за целый месяц до свадьбы и говорят: >Свадьба будет праздноваться в такой-то и такой-то день. Мы приходим достаточно рано, чтобы у священника было достаточно времени подготовить молодых к свадьбе (и, пожалуйста, поговорите с ними как следует, батюшка)< и вместе принять решение о дате свадьбы, разумеется, до церемонии венчания. Наши дорогие „поляки“, напротив, думают только о пышном торжестве, которое должно сопровождаться большим количеством водки, а о венчании в церкви начинают думать только после свадьбы, да и то не все. Короче говоря, немцы гораздо более последовательны как католики, чем поляки, и поэтому приятно быть их пастором. - Поляки превосходят немцев по некоторым параметрам. Они более сердечны и готовы идти на жертвы. Все они, не исключая учащейся молодежи, целуют руку священника, и делают это с радостью, без принуждения. Немцы, за исключением некоторых пожилых женщин, не знают обычая целовать руку священника. Они более жесткие, хотя и не лишены сердечности. Да, они также готовы идти на жертвы, иногда они действительно много отдают, но поляки в целом более готовы идти на жертвы. В течение многих лет я живу исключительно на пожертвования прихожан, даже путешествую, когда это необходимо, и, кроме того, плачу подоходный налог, который в 1969 году составил 1088 рублей, то есть 16320 злотых. Ну, машину я себе позволить не могу, но на самое необходимое хватает. Старокатолические немцы чувствуют себя прежде всего католиками и только потом немцами. Так говорит о себе старый немецкий католик: Я немец-католик< и реже: >Я немец“ (оба предложения на немецком языке в польском тексте - d. Übers, j.). Среди молодых людей желание быть католиком уже не так сильно перевешивает желание быть немцем. Старокатолические немцы уже даже не считают немцев-протестантов или баптистов своими соотечественниками. Они также предпочитают, чтобы их дети и внуки выходили замуж за поляков или литовцев, если только те действительно религиозны и являются католиками. Однако почти всегда они выступают против браков с русскими или русскими женщинами. Поскольку немецкие семьи также гораздо более послушны и дисциплинированы, чем польские, дети в них гораздо больше прислушиваются к мнению своих родителей, и поэтому смешанных немецко-русских браков также будет немного, и даже браки немецких девушек с мужчинами других конфессий встречаются гораздо реже, чем однородные браки немецких католиков.

Немцы, как и евреи, любят сидеть на корточках вместе. В первые годы Сакб войны они были сильно разбросаны, командовали повсюду и вынуждены были жить там, где им приказывали - часто без соотечественников, среди разных других народов. Однако, когда их освободили от комендатуры и вернули свободу передвижения, они не вернулись в свой родной район, где сейчас довольно мало немцев, а отправились туда, где уже после войны поселились более крупные группы немецкого населения.

Так было и в Караганде. Когда 15 лет назад меня направили в Караганду, здесь было относительно немного немцев. Только в одном пригороде жило много немцев из Поволжья, которые уже были отправлены туда в 1930 году после предыдущей >деколлективизации< во время коллективизации сельского хозяйства. Среди них работает и живет мой сосед и друг, прелат отец Александр Чира, бывший ректор греко-католической семинарии в Ушгороде на Закарпатье. Немцы заселили всю Караганду за последние 15 лет, возможно, еще и потому, что здесь было легче найти работу, но прежде всего их привлекло то, что в Караганде много немцев и католиков, особенно то, что в нашем городе есть католические священники. Я никогда не наблюдал ничего подобного среди поляков. Еврея тянет к другому еврею, немца - к немцу, но поляк редко переезжает туда, где поляков хоть немного больше. Отношения между поляками и немцами-католиками хорошие, часто даже сердечные, чего нельзя наблюдать в отношениях между поляками и немцами других конфессий. Вообще говоря, немцы на дне души считают себя лучше русских и поляков, но немцы-католики считают поляков и литовцев почти равными себе. (…) И среди поляков, и среди немцев растет молодая интеллигенция. Они мало знают о Германии, не знакомы с культурой и историей этой страны. Тем не менее, эти молодые, образованные немцы гораздо лучше знакомы с проблемами своей родины (родины предков - ред.), чем молодая польская интеллигенция. (…) В европейской части Советского Союза литовцы численно занимают первое место среди католиков, на втором месте поляки, на третьем - латыши, реже встречаются католики-белорусы, армяне, грузины, немцы. (…) В азиатской части СССР среди католиков первое место занимают немцы, второе - поляки, третье - литовцы, а все остальные национальности представлены лишь незначительно. (…)

Я приведу примеры. Все они взяты из жизни в Советском Союзе. Только два из них грустные. Все упомянутые имена, кроме последнего, были изменены по понятным причинам. (…)

Инженер лет 30 и его жена, обе немки и католички, приехали из большого города в Сибири в Караганду на несколько дней, чтобы крестить свою маленькую дочь, которой уже исполнилось два года. Оба сделали признание и причастились. Назовем этого инженера Фридрих и его жену Гертруда. Я подружился с этой милой, образцовой парой. Фридрих имеет университетское образование, Гертруда же в этом отношении не дотягивает до него, так как окончила только пять или шесть классов начальной школы. Мы разговаривали друг с другом. Я спросил Фридриха: „Доволен ли ты тем, что взял жену, которая намного менее образована, чем ты?“ Тогда я получил от Фридриха следующий ответ: „Да, я даже очень доволен тем, что женился на Гертруде. Мне не нужна высокообразованная жена. Мне нужна набожная и благочестивая жена. Моя мать и ее мать - простые, необразованные женщины, и все же они хорошо воспитали нас как католиков. Я хочу женщину, которая сможет воспитать наших детей не хуже, чем это делали наши матери. < Затем я спросил Гертруду: >Ну, и довольна ли ты своим столь ученым мужем? <Гертруда ответила, смеясь: >О да, я вполне довольна им и не боюсь, хотя он так образован.<

Я совершенно уверен, что Фридрих и Гертруда хорошо и по-настоящему по-католически воспитывают свою маленькую дочь, которую я крестил. (…)

В одном городе, который я посетил во время своих миссионерских путешествий, милиция узнала, где я совершал мессу. Это вызвало у меня большие трудности, о которых я расскажу в третьей части этой статьи. Командир ополчения вызвал молодую женщину из этого дома. Она была немкой около 35 лет, набожной католичкой, хорошей женой и матерью троих детей. Мы будем называть ее Бонифация (делательница добра) здесь, с нами. Ее старшему сыну было 14 лет, он учился в седьмом классе. Мы будем называть его Пием (благочестивым). Командир ополчения резко упрекнул Вонифатия за то, что он принимает в своем доме >попов, но особенно за то, что он молится вместе со своими детьми. Он потребовал от нее обещания, что дети перестанут молиться. Бонифаций категорически отказался от такого обещания. Затем командир стал угрожать ей, что может приказать забрать у нее детей и отдать их в >детдом<, то есть в детский дом, где их воспитают честными гражданами Советского Союза. Бонифаций ответил: „Если вы забираете детей у их родной матери, у нас все равно есть вторая мать на небесах - Божья Матерь. Я буду молиться ей за своих детей, и даже вы не сможете отнять моих детей у этой матери. < Надо признать, что это был ответ, заслуживающий занесения в книгу мучеников. Но следует также объяснить, что это были лишь пустые угрозы со стороны капитана ополчения, который пытался запугать храброго Бонифация. Закон СССР не позволяет отбирать у матери детей только потому, что она молится вместе с ними. Это допустимо, если родители отказываются посылать своих детей в школу, как это происходит с некоторыми крайними сектантами.

или если дети плохо воспитаны своими родителями, например, если оба родителя - алкоголики. Помимо командира ополчения, Бонифация попросила позвонить ему директора школы, куда ходят двое ее старших детей. Последний разговаривал с ней довольно вежливо. Он пытался убедить ее, что это повредит их образованию, если в школе они будут слышать что-то другое, чем дома. Для блага своих детей, сказал он, Бонифация должна отказаться от религиозного воспитания, хотя сама она может молиться столько, сколько пожелает. Бонифаций терпеливо выслушал объяснения директора и, конечно, ничего не обещал. Тогда директор школы вызвал к себе и 14-летнего Пия и объяснил ему, что как будущий строитель коммунизма он должен будет полностью отказаться от веры и молитвы. Пий также выслушал объяснения директора, ничего не обещая. Ответ Бонифация и Пия на все эти напоминания примерно через полгода после этого был следующим: Бонифатий и Пий отправились в Караган-да, сразу же доложили мне, оба сделали исповедь и причастились. Потом прошло пять лет. На свадьбу двоюродного брата (после венчания в церкви, конечно) Пий снова приехал в Караганду, но на этот раз один, без матери. Пий был уже 19-летним молодым человеком и закончил среднюю школу. Он уже начал работать по специальности, но потом снова связался со мной, исповедался и причастился. На свадьбе он подал вдохновляющий пример, решительно отказавшись от употребления алкоголя. Тогда же выяснилось, что Пиус не умеет танцевать. Молодые девушки пытались научить его этому искусству, но он даже не проявил интереса к танцам.

Немецкая семья прочно обосновалась в Караганде. Они приехали издалека и никогда не видели священника, не говоря уже о церкви. Эта семья была довольно запущенной. Отец и мать, люди средних лет, жили вместе, не будучи женатыми, отец был протестантом, мать - католичкой. Старшая дочь также была выдана замуж за протестанта и также без церемонии бракосочетания. Кроме них, в этой семье было еще трое младших детей: два мальчика и девочка. Эти дети даже не были крещены. Но заслуга матери этой семьи, которую мы назовем Констанцией (стойкой), заключалась в том, что все они вскоре после прибытия в Караганду явились к священнику. В этой семье было довольно много работы. Прежде всего, их нужно было научить вере и молитвам, потому что они совсем ничего не знали. На первое причастие пришли все пятеро: трое детей, старшая, уже замужняя дочь и сама мать, Констанция, которая никогда в жизни не исповедовалась. И мать, и дочь обвенчались в церкви со своими мужьями, которые, хотя и не перешли в католическую веру, но, по крайней мере, с удовольствием принимали участие в католических обрядах. Констанция действительно обратилась в христианство. Из бедной, вырождающейся >советской гражданки< (в оригинале >grasch-danka< - переводчик) она стала набожной католичкой и ревностной христианской матерью. Под ее руководством дети росли и не переставали молиться, как это бывает в разных семьях. Эти дети систематически и часто молятся, а также любят принимать святые таинства. Старшая дочь сейчас благочестивая молодая женщина, которая хорошо и мирно живет со своим мужем, она также воспитывает двух своих детей. Младшая дочь стала милой, светлой и набожной девочкой. Старший сын сейчас проходит военную службу. Когда он приехал в Караганду в отпуск, то сразу же воспользовался этой возможностью для исповеди и общения. Младший сын больше всего интересуется футболом, но госпожа Констанция уже следит за тем, чтобы он не забывал, что молитва и Бог выше футбола.

Это случилось в Караганде в январе 1959 года во время предварительного заключения, сразу после моего третьего заключения. Следственный судья в звании капитана был по натуре спокойным человеком и всегда вежливо относился ко мне. Поэтому он устроил очную ставку с героиней этого примера, которую мы назовем Аудатия (храбрая). Госпожа Ау-датиа, которой на тот момент было около 30 лет, - немка и ранее была протестанткой. Под влиянием своего набожного друга-католика она обратилась в католическую веру; я крестил ее. С момента своего крещения Аудатия стала убежденной и набожной католичкой. Почему мне устроили очную ставку именно с ней, я точно не знаю. Вероятно, они хотели добиться от нее заявлений, что я заставил ее креститься, что неизбежно означало бы, что я пытался насадить католицизм в Караганде.

Аудатия подошла к противостоянию с высоко поднятой головой. Сразу было видно, что она совсем не боится. Судья, проводивший допрос, начал составлять протокол очной ставки. Я не знаю, что он там написал, но его диалог с Аудатией проходил следующим образом: Записав подробности, он спросил: „Вы знакомы с Буковинским?“. Аудатия {резко и громко): >Да, даже очень хорошо знакомы.< Следственный судья: >А как вы относились к Буковинскому? Хорошо ли вы ладили, или между вами были недопонимания, и какие?“. Аудатия (резче и громче): >Да, мы всегда хорошо ладили, очень хорошо, на самом деле, и не могло быть иначе, потому что он очень хороший и спокойный человек. Но у меня к вам вопрос: почему вы арестовываете такого хорошего человека?

такой хороший человек? Здесь, в Караганде, женщина не может перейти улицу, не подвергаясь преследованиям. Многие хулиганы бегают вокруг и крадут чужие пальто, но вы их не арестовываете. За что можно арестовать такого человека, как Буковинский? Я даже не могу постичь такое!“.

Помня об этом, смелая Аудатия продолжала отвечать. Естественно, все противостояние закончилось ничем. Аудатия ушла, как и пришла, с высоко поднятой головой. Теперь я остался один в комнате с судьей, проводившим допрос. И он подытожил свои впечатления от этого противостояния так: „Теперь вы видите, что это за женщина, настоящая фанатичка, с которой невозможно даже спокойно поговорить. Da, da Bukovinsky, ty mnogo naroda isportil (Да, да Буковинский, ты испортил многих людей)“.

Офф Часть 3: Моим друзьям, священникам

Довольно часто священники спрашивают меня, как можно заниматься душепопечением без церкви. Действительно, можно? Ведь за двенадцать лет моей работы в Караганде у меня только один год была маленькая церковь, а одиннадцать лет я работал без церкви и без молитвенного дома.

Было время, когда люди начали открывать очень маленькие церкви, или скорее часовни, в разных местах, но без разрешения местных властей. Я расскажу вам здесь о том, что произошло в Караганде. Надо знать, что было время, когда в Караганде было много католических священников, которые были туда направлены. Весной 1956 года один из этих священников - литовец, хорошо владевший немецким языком, открыл такую небольшую церковь для немцев в центре города, но отнюдь не в его представительной части. Движимый его примером, я затем попытался открыть еще одну маленькую церковь для поляков в пригороде, где живет большинство из них. (…) Была также украинская церковь. (…)

К сожалению, эти три маленькие церкви прожили в Караганде совсем недолго. Весной 1957 года власти закрыли украинскую церковь, затем в мае - немецкую, а 4 июля того же года - польскую.

Перед моей поездкой в Польшу (1969 год) пришло известие, что немецкий священник Михаэль Келер получил разрешение от властей работать пастором в Кыргызстане. Возможно, это устное разрешение, а не регистрация, хотя в СУ возможны любые сюрпризы, но в основном негативные и лишь изредка позитивные.

Как же выглядит моя пасторская работа в Караганде без места поклонения? Я постоянный торговец. (…) Караганда очень большая. Мой любимый вид транспорта - автомобиль. У меня нет машины, и я не смог бы ее приобрести. - Иногда мне помогает благотворительность моих прихожан, но чаще всего я сам оплачиваю дорогу. Это самый простой способ перевезти не только „духовного“ человека, но и его церковную атрибутику, не вызвав при этом ажиотажа. Посещаемость церковных служб в Караганде довольно высока. По воскресеньям на Святую Мессу приходит не менее 100 человек. В будние дни здесь собирается около 50 человек. По воскресеньям приход проводит богослужения даже без священника, потому что невозможно всем присутствовать на мессе, которую совершает приходской священник. (…) Постепенно мы все больше и больше вводим национальный язык в Святую Мессу. Это легче сделать с безмолвной Мессой, но сложнее с певческой Мессой, потому что у нас нет нот для песнопений Мессы на польском и немецком языках.

Немцы уже поют молитву „Отче наш“ на немецком языке, поляки тоже неплохо это делают, только на польском. В других местах искусство песнопения еще не так широко распространено.

Необходимо также знать, как помочь себе справиться с разнообразием языков. Случается, что и поляки, и немцы посещают Святую Мессу вместе. Тогда я делаю так: читаю Лекцию и Евангелие на обоих языках, на первом месте язык хозяев, а проповедь произношу на русском, потому что все понимают этот язык. Но большую часть времени в Караганде я проповедую на немецком, потому что немцев здесь гораздо больше, чем поляков; (…)

Я расскажу вам больше о массовых крещениях, когда буду рассказывать о своих миссионерских поездках. Хочу подчеркнуть, что здесь гораздо чаще, чем в католических странах, приходится крестить больших детей школьного возраста, подрастающих подростков и даже совсем взрослых людей. Из-за нехватки времени „ritum parvulum“ также используется для крещения взрослых. Но характерной особенностью в проведении крещения в СССР является частая необходимость условного крещения. Во всех тех населенных пунктах, а их очень много, где поблизости нет ни одного священника, крещение мирянами-католиками - что тоже очень верно - довольно распространено. Обычно крестит какая-нибудь старая бабушка, пользующаяся большим уважением в данной местности. Поляки называют это водным крещением, а немцы - экстренным крещением. (…) Среди немцев-католиков также очень распространено экстренное крещение. Если священника нет, жених и невеста приносят брачную клятву в присутствии двух свидетелей-католиков. Тогда это уже правильный, сакраментальный брак. Когда такие супруги впоследствии встречаются со священником, они оба исповедуются, причащаются и возобновляют свою брачную клятву перед этим священником, который затем благословляет их брачный договор. К сожалению, поляки не знают об этом чрезвычайном браке и поэтому не используют его. Часто бывает, что родители благословляют жениха и невесту изображениями святых перед свадьбой, но клятва при этом не дается. (…) Однажды, после соответствующей подготовки, я крестил туркмена и дал ему благословение на брак с немкой, с которой он уже жил раньше. При крещении он получил имя Александр и известен в своем районе под прозвищем >Сашка<. Теперь этот Сашка стал очень ревностным католиком и выучил разные немецкие молитвы. Он часто посещает церковные службы, исповедуется и причащается. Если какой-нибудь молодой и ленивый немец не хочет идти на исповедь, особенно на пасхальную, его мама и бабушка показывают ему Сашку в качестве примера.

В Караганде мы готовим детей и молодежь к первому причастию во время летних каникул. В среднем, группа состоит из 10-15 детей, которым не менее девяти лет, но иногда бывают и более крупные группы, состоящие из 20-25 детей.

Немецкие дети сначала идут к катехизатору: в Караганде их несколько, и они учат детей всему, что нужно выучить наизусть. Только тогда они приходят ко мне. Польские дети приходят ко мне сразу, потому что для них нет катехизатора, но потом они обычно занимаются со мной на два дня дольше, чем немецкие дети. (…)

Немецкие дети обычно занимаются со мной три дня; затем они приходят ко мне два раза в день, утром и вечером. Четвертый день предназначен для исповеди, для детей и членов их семей. На пятый день, утром или вечером, происходит торжественное Первое Святое Причастие. Мне вряд ли нужно добавлять, насколько важна исповедь (с акцентом на первом) в обстоятельствах, сложившихся в СУ, и я не жалею усилий, чтобы сделать ее достаточно эффективной. Я говорю по-русски и с немецкими, и с польскими детьми, но добавляю довольно много объяснений на немецком или польском. (…) Конечно, дети одеты соответствующим образом, в маленькие белые платья или белые рубашки. Я стараюсь сделать Святую Мессу очень торжественной, с красивыми песнями и моей короткой, но очень проникновенной речью перед Святым Причастием. Праздник заканчивается благословением Святым Таинством, после чего дети получают на память фотографии святых. К сожалению, все очень скромно в соответствии с нашими обстоятельствами, но дети тоже довольны фотографиями, так как никогда не видели ничего более красивого. (…)

Священнослужители никогда не посещают ни свадьбы, ни похороны на кладбище. Мы часто благословляем могилы, но не во время погребения. В Караганде священник обычно читает мессу за умершего и поет >Libera me Domine< дома, рядом с умершим. Если позволяет время

Если позволяет время, во время заупокойной мессы произносится исповедь и причащается вся семья. Все ходят на кладбище без священника, но и немцы, и поляки придерживаются христианского погребения с молитвами и похоронными песнями. (…)

На могиле всегда ставится крест, хотя часто вместо него хотят поставить звезду: в таких случаях похороны оплачиваются. Лишь однажды я видел крест и звезду на одной могиле. Немцы всегда помещают на кресте надпись на немецком языке, хотя обычно она не лишена орфографических ошибок. Поляки пишут по-польски, но все чаще на польских могилах встречаются русские надписи, потому что никто в семье уже не способен написать польский текст. (…)

Часть 4: Миссионерские путешествия и связанные с ними трудности.

Не считая более коротких миссионерских поездок в близлежащие города, поскольку были и такие, я совершил в общей сложности восемь больших миссионерских экспедиций. Пять из них произошли до моего ареста, а последние три - в годы после моего освобождения из тюрьмы. Из этих восьми экспедиций четыре были направлены в Туркестан, одна - в республику на крайнем юге СССР, на границе с Афганистаном. Довольно много немцев-католиков, живших в Одесской области до войны, живут там с 1947 года. (…)

Во время миссионерского путешествия приходится выбирать дом для миссионерской работы еще более тщательно, чем в самой Караганде.

Однажды, это был 1963 год, я приехал в Таджикистан, чтобы остановиться у немца, который пригласил меня. Жители дома встретили меня очень тепло, а затем сказали: „Отец, мы должны предупредить тебя, что через дорогу живет нехороший человек (так в ориг. - переводчик), он выпендривается. < Тем не менее, я работал на этих людей, рано утром совершал мессу, а затем сразу же переезжал в другую предложенную мне квартиру, где мог спокойно работать еще несколько дней. (…)

Отчисления были разные: были и без выговоров, а были и такие, где меня строго предупреждали. Таким образом я был >церемониально* выслан из Семипалатинска в 1958 году и из Актюбинска в 1963 году. В Семипалатинске все осложнилось тем, что два благочестивых немца из Караганды сопровождали меня в этом миссионерском путешествии: Госпожа Гертруда Дётцель и госпожа Клара Ронини. Клара умерла год назад, а Гертруда работает по сей день. Ранее ее уже арестовывали за ее благочестие, и она провела восемь лет в тюрьме. Клара никогда не испытывала ничего подобного. И вот в поселке под Семипалатинском нас остановили всех вместе: председателя сельсовета (сельсовета - ред.) и

Затем председатель Сельсовета и председатель колхоза вызвали по телефону сотрудников службы безопасности Семипалатинска. Приехали двое, посадили нас всех троих в машину и отвезли в Семипалатинск. Там в течение двух дней нас подвергали своеобразному экзамену, но нам разрешили остаться на ночь у наших знакомых в городе. Гертруд. уже „закаленная“, держалась очень храбро, но бедная Клара была напугана до смерти. Они оба повторяли: >Все для тебя, Святое Сердце Иисуса!< (последнее восклицание так в ориг. - перев.). И я не мог не пожалеть, что взял их обоих в это путешествие, и я пообещал себе не брать с собой больше никого, и я выполнил это обещание. Я не боялся собственного ареста, но я боялся ареста Клары и Гертруды. К счастью, на третий день мне дали письменное обещание, что мы немедленно покинем город. Тогда мы покинули „гостеприимные комнаты“ Семипалатинского охранного отделения, переполненные счастьем. (…)

В 1963 году в Актюбинске я прекрасно понимал, что мы больше не можем продолжать там безопасную работу, но мне было жаль членов общины, потому что Актюбинск - довольно большой город, где не так просто найти >открытие<. Поэтому я продолжал работать, и даже довольно интенсивно, в течение двух недель в Актюбинске. Однажды утром было торжественное Святое Причастие. Я оставлял там детей на некоторое время после Святой Мессы. Но тут ко мне подошла хозяйка и показала в окно: через два-три дома от нас стояла машина, вокруг которой двигались две фигуры, все время смотревшие в сторону нашего дома. Я сразу же приказал детям уйти, их было около десяти человек, затем попросил взрослых также медленно покинуть дом. Я позавтракал. В доме оставалось всего несколько человек. „Отец, пройдите, пожалуйста, в другой дом, всего в нескольких улицах отсюда; мы принесем ваши вещи позже“. - „Нет, они арестуют меня прямо там, на улице. При аресте необходимо иметь при себе немного моющих средств и несколько других предметов первой необходимости. Мы будем ждать их здесь“. (…)

Только когда стемнело, а был ноябрь, за мной пришли те двое мужчин и забрали меня вместе с моими чемоданами. Они отвели меня в милицию, а оттуда, после короткого допроса, в Управление государственной безопасности. И снова, как и в Семипалатинске, было начато своеобразное расследование, которое длилось три дня. (…) Вечером третьего дня мне пришлось подписать обязательство о том, что я немедленно вернусь в Караганду и больше никогда не приеду в Актюбинск - то, что мне навязали и в Семипалатинске. Затем меня передали командиру ополчения, который довольно любезно отвез меня прямо на вокзал на своей машине и оставил там одного с багажом, сказав при прощании: „Мы полагаем, что вы выполните свои обязательства и немедленно уедете и больше не будете навещать здесь своих знакомых“. На всякий случай, однако, мы поручили посту милиции на станции присматривать за вами“.

В Семипалатинске был способ оповестить наших прихожан об обязательном выезде в Караганду. В Актюбинске, напротив, такой возможности не было. Наша община была убеждена, что я нахожусь в тюрьме. Добрые женщины даже приносили туда для меня продуктовые посылки, а когда им говорили, что в тюрьме нет Буковинских, они просто не хотели в это верить. (…) Я живу с немцами уже семь лет. Мои нынешние хозяева, Каспер и Катарина Хааг, - бездетная пара примерно моего возраста. Их единственный сын погиб во время войны. Они родом из деревни Кляйнлибенталь под Одессой.

В заключение этих воспоминаний о моем последнем заключении я хочу рассказать о том, как я находился под следствием, и о судебном процессе. Следствие велось достаточно вежливо, без искажения моих показаний в протоколе, составленном следственным судьей. После окончания следствия мне дали для ознакомления стенограмму показаний свидетелей, назначенных следственным органом. Свидетельства можно было получить не только из Караганды, но и из некоторых других мест, которые я посетил во время своего миссионерского путешествия. Среди этих свидетелей были поляки, а также немцы. Я с удовлетворением отметил, что никто из них не уличил меня в своих заявлениях. На вопрос, говорил ли Буковинский что-либо против советской власти, они единодушно ответили, что Буковинский никогда ничего подобного не говорил. Напротив, Буковинский говорил, что нужно выполнять свои гражданские обязанности и честно трудиться (tschestno truditsja). (…) Мне предложили адвоката, но я отказался и заявил, что буду защищаться сам. (…)

В конце процесса председатель суда предоставил мне слово, так как я не хотел иметь адвоката, чтобы я мог произнести свою защитную речь. Я очень тщательно готовился к этой защитительной речи - единственной в моей жизни - в своей одиночной камере. Я хочу упомянуть здесь основные моменты этой речи, поскольку считаю, что ее содержание имеет общее, а не только личное значение. По примеру святого Павла, выступавшего в афинском Ареопаге, я начал свою речь с >captatio benevolentiae“ (заручиться благосклонностью аудитории с помощью определенных фраз - ред.). Публично я выразил благодарность за хорошее и вежливое обращение во время следствия, содержания под стражей и в суде. Я объяснил, что не хочу защищаться, так как не чувствую личной вины перед советским государством. Однако, поскольку „nemo judex in sua causa“, я оставляю свое личное дело с полным доверием на решение Советского суда. Однако я хочу воспользоваться этой возможностью, которую я впервые в жизни получил от советских властей, чтобы выступить в защиту тех, для кого я работал в течение последних нескольких лет.

„Великая Октябрьская социалистическая революция провозгласила всему миру лозунг политической, социальной и экономической свободы. Но не следует забывать, что свобода относится к национальным и религиозным отношениям. Люди, которых я хочу здесь защитить, - это немцы и поляки. Они были привезены в эту страну. Но могут ли они действительно чувствовать себя здесь как дома? Если бы группу православных русских привезли на землю бурят и приказали им там жить, и если бы там не было русской школы - советской школы - и если бы эти русские вскоре обнаружили, что их дети все меньше и меньше говорят по-русски, даже стыдятся русского языка, но вместо этого все чаще используют язык бурятов, и воспитываются как благочестивые буддисты, но не православные христиане, то я задаю вопрос, могли ли эти русские - а вы, граждане судьи, все-таки русские - быть довольны своей жизнью на земле бурятов? Поэтому смею утверждать, что немцы и поляки в Караганде находятся именно в такой ситуации. Что касается поляков, то после двадцати лет пребывания в Казахстане они получили трех своих пасторов. И вот, после трех лет работы, эти три священника были арестованы, вырваны из среды верующего народа, оставив казахстанских поляков снова без священников.

Более того, если бы правительство Польской Народной Республики арестовало всех православных священников во главе с митрополитом Варшавским, и если бы все православное население Польши осталось без единого >бат-юшки“ - могли бы они быть довольны, или, скорее: могла бы быть довольна Москва?

Я ничего не прошу для себя, но я прошу, чтобы мои слова были приняты во внимание для блага верующих католиков в Казахстане. Я хотел бы иметь надежду, что эти мои слова не окажутся призывом в пустыне, а дойдут до Алма-Аты и Москвы. Однажды случилось так, что мне запретили навестить умирающую больную, чтобы подготовить ее к хорошей, христианской смерти. Пусть случится так, чтобы все мы в СССР поняли, что первое право каждого человека, а тем более верующего человека, - это право на Бога.<

Мою речь слушали очень внимательно. Это было записано. Судьи покинули зал для обсуждения. Через несколько минут они вернулись, и председательствующий судья объявил приговор - три года лишения свободы для меня. На вопрос председателя, хочу ли я подать апелляцию, я ответил отрицательно.

В коридоре за пределами зала суда несколько членов общины ожидали приговора. Я сам сказал им, что меня приговорили только к трем годам. По улыбающимся лицам мужчин я понял, что они были довольны моим мягким приговором.

Теперь я попрощался с моими дорогими прихожанами по католическому обычаю: >Слава Иисусу Христу“. Затем я сел в машину, где меня уже ждали два моих спутника, и уехал, тронутый прощанием с моим приходом, но нисколько не подавленный“.

Незадолго до своего бриллиантового юбилея в качестве священника (1981) прелат Михаэль Келер продиктовал следующие воспоминания:.

„Из прошлого и настоящего. Печальная и в то же время счастливая жизнь длиною в 84 года“. Мы впервые печатаем их полностью, сохраняя архаичный немецкий язык.

Францфельд, небольшое село на Украине, на юге России, заселенное согласно манифесту императрицы России Екатерины Великой в годы иммиграции из Германии в Россию с 1804 по 1808 год, лежит на Днестрлимане недалеко от Одессы. В нем проживает около двух тысяч душ чисто католического вероисповедания. Занятие жителей этой немецкой колонии - в основном сельское хозяйство и виноградарство.

С самого начала своего поселения простые и незамысловатые фермеры всегда пользовались вниманием священнослужителей из-за своей глубокой веры. Вначале за ними ухаживали польские священники, а до недавнего времени - местные священники. Среди многочисленных немецких колоний в Поволжье, на Кавказе, в Крыму и на Украине, относящихся к Саратовской епархии, Францфельд отличился тем, что 18 священников, включая епископа Зерра, прибыли из Францфельда, но также 22 священника, включая епископа Глазера, прибыли из Ландау, колонии Березань, более крупной католической общины, все из Саратовской семинарии. Нынешний прелат Михаэль Келер, восемнадцатый священник из Францфельда, жив и сегодня в возрасте 84 лет и работает в г.

Фрунзе в Кыргызстане как единственный оставшийся немецкий священник нашей епархии. О нем мы поговорим далее.

Семья Келер принадлежала к основному племени, когда была заселена деревня Францфельд. У предпоследнего колена было девять детей - шесть сыновей и три дочери, все они эмигрировали в различные новые поселения, хутора и города. Только Йозеф Келер, женатый на Агате Кайзер, остался в родной деревне, и это бабушка и дедушка прелата М. Келера. Счастливый брак был благословлен тремя сыновьями и двумя дочерьми. Старший сын Якоб, родившийся в 1872 году, женился на Франциске Крафт из Йоханнесталя, родившейся в 1873 году - это родители Пралат Келер. В то время было принято, чтобы женатые сыновья жили со своими родителями в течение пяти лет. Поэтому Якоб и его семья оставались в доме его родителей в течение пяти лет, хотя они были разделены на части и вели свой бизнес в одиночку, поэтому они также забрали с собой бизнес своего отца. Как дочь зажиточного фермера, Франциска получила от своего отца Йозефа Крафта двух лошадей, четырех коров и трех голов крупного рогатого скота, красивую мебель и другое богатое приданое, чтобы молодая семья Якоба и Франциски могла вскоре стать средним классом. Первый ребенок Балтасар умер вскоре после рождения, вскоре родилась дочь Мария, а через полтора года - сын Иосиф.

Уже ближе к пятому году Якоб с женой Франциской и двумя детьми эмигрировал из Францфельда. Их дед Йозеф Крафт перевез их в приход Йоханнесталь-Мангейм. В 1897 году 30 октября родился третий ребенок из этой семьи, которого назвали Михаилом при крещении в приходской церкви в Мангейме, где приходским священником был отец Якоб Добровольский. А это маленький Майкл, которому сегодня уже 84 года. Он до сих пор помнит многие вещи из своего трехлетнего возраста. Он наводил ужас на нас, детей, потому что носил бороду; кто был нехорош, того продавали ему; маленький Майкл тоже убил несколько уток, и старшую сестру Марию пришлось за это побить; брата Иосифа укусила собака, а дедушкина лошадь взбесилась, и ее пришлось застрелить; все это помнят и сегодня. Когда маленькому Михаилу было четыре года, его родители переехали в Кашару, волость Понятовка, опять же по указанию его деда Крафта. Когда они приехали туда в 1903 году, родился их четвертый ребенок Вероника. В воспоминаниях рассказывается и о том времени: „Однажды Микеле нашел в куче золы молоток, которым сбивали буханку сахара.

Этот молоток путешествовал с его родителями по Европе во время войны в 1942 году, и сегодня, 80 лет спустя, он по-прежнему лежит на столе прелата как реликвия его молодости и напоминание о его дорогих родителях. Родители недолго оставались в Кашаре, после того как им подарили еще одного ребенка, четвертого по счету.

четвертый живой ребенок с именем Вероника. Поэтому они снова последовали призыву деда Крафта и переехали в Чутор-Мала-Щевиц, где рядом с дедовским имением продавались 50 десятин земли. Это было около 1904 года, когда японская война не давала покоя России. Слава Богу, отца пощадили, и он не набрал вес. В 1905 году родилась младшая сестра Лидия. Для старших детей, Марии, Иосифа и Михаила, наступило школьное время. Тем временем дедушка Йозеф Келер приехал навестить своих детей в Чутор Малаше-витш. За ужином он увидел семью и сказал: „Мария могла бы стать хорошей хозяйкой, она уже умеет доить трех коров, а еще она умеет готовить. Джозеф наслаждается лошадьми, это то, что дает фермер, но этот, указывая на Майкла, кажется, закрывает глаза, когда смотрит на солнце, это не то, что дает фермер.

Мать взяла слово и сказала: да, он хочет учиться, и это ему дано, мы хотим дать ему возможность учиться. И поэтому они искали способы и возможность позволить маленькому Майклу учиться. Давайте поговорим о самом будущем студенте. Я пришел в Георгиенталь к секретарю Мангеймского прихода к сестре моей матери тете Маргарите (которую звали Бас Гретель). Она была замужем за Джозефом Барти из Зельца, который был учителем, сельским писарем и служителем церкви здесь, в Джорджиентале; у них было двое сыновей. Йоханнес учился земледелию у дяди Карла Крафта, Андреас учился в гимназии в Одессе; единственная и старшая дочь Катарина (Катя) присматривала за хозяйством вместе с матерью и отапливала школу, помещения и контору соломой. Всю солому приходилось сгребать черпаком для сена и заносить на спине. Я, конечно, помог бедной и больной сестре Кате разделить это бремя. Однако самым тяжелым для нее был ранний и вечерний звон ангельских колоколов в церкви по соседству - красивой готической церкви. Раз в месяц ее посещал священник - благочинный Мангейма. Катя, которой было всего 16 лет, боялась одна в темноте колокольного дома дергать веревки на колоколе; мне пришлось сопровождать ее. Я делал хорошие успехи в школе, но везение длилось два года, потом умерла дорогая тетя Маргарита. Сейчас дом пустует. Дядя Джозеф Барти, мой крестный отец, женился на вдове из Канделя с тремя дочерьми. Это была прекрасная женщина, ее звали Франциска Блэк. Больше всех страдала осиротевшая сводная сестра Катя, у которой больше не было матери. Тем временем немецкий учитель с университетским образованием Георг Пе-трович Шмидт основал в Зельце гимназию, и поскольку у меня там была тетя Марианна, вышедшая замуж за Венделина Барти, родители перевели меня в Зельц, который с тех пор стал моим вторым домом. Я учился там два года, живя у своего доброго дяди Венделина и его добросердечной жены Марианны. Моим родителям уже пришлось

родителям пришлось начать платить - десять рублей за питание и проживание и 60 рублей в год за обучение. Обстоятельства сложились так, что родители перевели меня в Карлсруэ в Березань в гимназию отца Шерра. Новые обстоятельства, новая жизнь с начала 1911 года.

Среди многочисленных немецких колоний - поселений эмигрантов из Германии в 1805-1812 годах мы находим название колонии Карлсруэ в Березанском генанте. В первые годы двадцатого века молодой и очень ревностный священник Якоб Шерр, приехавший из Страсбурга в Кучурган Одесского округа, был назначен туда епископом в Саратове. В дополнение к пастырскому служению в своем приходе, о. Якоб Шерр чувствовал призвание работать в социальной сфере для нашего немецкого народа. Он основал сиротский приют и собирал детей, оставшихся без родителей, в окрестностях. Их воспитывали одинокие и благочестивые женщины, готовые идти на жертвы - терции, своего рода женские монастыри, которые давали им профессию. Среди них были Гертруда Келлер, Франциска Шмидт, Хелена Шерер, Магдалина Зайгфрид и другие, которые на протяжении многих лет показывали себя способными в воспитании детей и ведении хозяйства. В 1910-12 годах в приюте уже было более 120 человек. Даже этого было слишком мало для ревнителя - второго дона Боско Фр. Шерра; приют должен был быть полезен и для кого-то другого. Сначала он основал прогимназию, которая впоследствии переросла в полноценную гимназию. Добрый, но строгий о. Шерр хотел быть полезным сыновьям колонистов и сформировать из них способных ученых для нашей немецкой культуры в России. С этой плантации пришли два священника (Б. Сыска и мой малыш), врачи, органисты, учителя, врачи, агрономы и представители других профессий.

Жизнь и обучение в этом заведении были, хотя и отдаленно, похожи на гостеприимную семинарию. Изначально это было закрытое учреждение - интернат и педагогический кабинет под одной крышей, строгая программа, дисциплина. Приют обеспечивал хорошее питание, официанток, прачечную, Святую Мессу и посвящение Святому Сердцу каждый день. Об этом позаботился благочестивый отец Шерр, в руках которого, по крайней мере, находилась главная администрация. Преподаватели в основном имели университетское образование. И мои благочестивые и внимательные родители отправили меня в это прекрасное учебное заведение, где мне предстояло получить образование и воспитание, а также изучить и выбрать достойную профессию на всю жизнь. По Божьему замыслу, в 1911 году, когда я поступил в Карлсруэ, воспитателем был принят молодой священник, отец Франц Раух.

Все мое отношение как прилежного и правильного ученика, очевидно, понравилось молодому отцу, он предпочел меня и назначил цензором и секретарем. Без какого-либо конкретного предложения со стороны отца Рауха, внутренний голос начал говорить мне, что я должен поступить в семинарию в Саратове. После строгого и тщательного экзамена на депутация я окончил прогимназию и в конце 1913 года поступил в семинарию в Саратове. Мне было несложно привыкнуть к семинарской дисциплине, потому что, как я уже говорил, Карлсруэ был примером для подражания. Трудно понять и описать, как молодой человек чувствовал себя комфортно в учреждении, где администрация, воспитатели и учителя заменяют вторых родителей; неописуемое тепло и внимание проявляли к нам отец ректор Фрисон, о. Инспектор Глазер, оба впоследствии наши епископы, прелат Йозеф Крушехински, отец Августин Баумтрог, отец Михаэль Вольф, прелат А. Флек, отец Андреас Циммерманн, отец Лео Веймайер, препозиты Бадер Валлизер, Вайгель, Вольф; Копп, Фрёлих - впоследствии священники. Позже ректором стал о. Нейгум Иосиф, а в военные годы жизнь была уже несколько более ущербной, малую семинарию расформировали в 1918 году, большую духовную семинарию перевели в Одессу. Там я прошел полный курс философии и богословия вместе с тремя братьями и получил рукоположение в диаконы; я еще не мог быть рукоположен в священники, так как мне еще не было 24 лет. Неполных три года я был учителем религии в колонии Зельц, но уже не в школе, а в ректорате вместе с отцом Таубергером Йоханнесом, который был приходским священником в Зельце. Епископ Кесслер эмигрировал за границу, епископ Фри-сон, приходской священник в Симфорополе, не был допущен к управлению, епархией управлял прелат Иосиф Крущинский. Он приказал отставному епископу Зерру, который жил в Зельце, рукоположить меня в священники. 20 мая 1922 года я был рукоположен в священника в Зельце, а 21 мая 1922 года провел там свой примиц. Епископ Зерр хотел быть приходским священником в Зельце, а я должен был стать его викарием, и так я ежедневно ухаживал за Зельцем в течение восьми месяцев в трудные годы голода, посещая больных целыми днями.

В течение восьми месяцев я присматривал за большой общиной в Зельце. Тяжелые времена, последствия голода превратили общину в больницу. Я сам не хотел оставаться в Зельце на будущее, так как „вырос здесь, а также имел здесь много родственников: по моей просьбе преосвященный прелат Крущинский назначил меня апостольским администратором в Шпейер, одну из самых больших колоний нашего поселения с 4600 жителями. Местный священник, отец Майкл Раух, который был болен болезнью легких, ушел в отставку в начале февраля, и мое назначение туда было призвано обеспечить необходимую замену. За мной прислали карету с двумя лошадьми, и 23 февраля 1923 года я прибыл в Шпейер.

Хотя трудности здесь были велики во всех отношениях, верующие вместе с председателем сельсовета Иоганном Вирцем подготовили для меня торжественный вход, как это было принято в прежние времена. Отец Михаэль Раух, хотя и больной, принял меня в церкви. Он все еще жил в ректорате, который выглядел убого вместе со всеми хозяйственными постройками: тростниковые крыши были покрыты и использовались как костер. Пока что я могла занимать только маленькую комнату в холодном ректорате с моей младшей сестрой Лидией, которую я взяла с собой в качестве хозяйки (да, в родительском доме уже нечего было есть). Мой предшественник о. Раух не обещал мне абсолютно никакого успеха в приходе Шпейер, он был родом из Поволжья. Его язык, его поведение по отношению к прихожанам указывали на слабые отношения между священником и подчиненными; не хватало взаимной любви, исчезло чувство жертвенности, так что больной священник, так сказать, голодал. Можно подумать, что такая картина должна была лишить меня мужества!

Вовсе нет, я всегда был счастлив в своей жизни, даже в самых сложных обстоятельствах, я не позволял своему мужеству пасть духом. Я взял одну из этих книг под мышку и начал записывать из дома в дом всех членов церкви, вплоть до самого маленького ребенка; в процессе я познакомился с людьми, выслушал их нужды и жалобы, а также завоевал их расположение ко мне как к будущему пастору. Это продолжалось изо дня в день в течение трех месяцев. Во второй половине дня в 4 часа я услышал исповеди тех, кто уже победил. В воскресенье я вышел на кафедру и, представьте себе, к Пасхе пустая церковь была уже хорошо заполнена. Тем временем я хотел бы сообщить читателям здесь о двух важных встречах: Во время этих так называемых обходов я встретил пожилого человека по имени Кун Игнац, он был предшественником в деревне с начала 1917 года также в канцелярии и боролся за благо народа.

Дорогой отец, говорил он мне на улице, вас направили сюда в наш приход, мы рады этому, но послушайте меня, не делайте так, как ваш предшественник отец Раух; это было в 1918 году, когда немцы хотели оккупировать Украину, они были и у нас в Шпейере и без всякой причины бросили восьмерых из нас, включая меня, в подвал под школой, нас должны были расстрелять без суда и следствия. Наши женщины сначала попросили отца Рауха позаботиться о нас, но отец Раух отказался. Они пешком поспешили в Карлсруэ к отцу Шереру Якобу. Он, истинный человек из народа и друг бедных и страждущих, выслушал наших женщин, тут же приказал запрячь своих старых лисиц, и они понеслись галопом в сторону Шпейера.

Он без страха пошел в канцелярию, где сидели немецкие офицеры. Что там происходит, почему вы назначили этих людей? Я не уйду, пока все они не будут освобождены. Это произошло, мы были освобождены и живы по сей день. Не поступайте так, как поступил отец Раух, и люди полюбят вас. Этот Игнац Кун стал прихожанином церкви и с тех пор посещал святые таинства. Еще одна поучительная для меня история: когда я приехала в Шпейер, одна образованная женщина работала учительницей в начальных школах. Она была брошенной женой своего мужа Курта Энгеля, с ней были два маленьких мальчика примерно 10-12 лет. Она часто посещала приходской дом и проявляла интерес к католической вере, также эта Конкордия Ивановна Энгель приняла католическую веру немного позже. Как в приходе, так и в церкви, эта развитая Конкордия Ивановна наблюдала за моим рвением и однажды сказала мне: „Господин Палер, я вижу, что вы хотите обратить всех людей по своему пути, вам это не удастся, потому что люди образованы по-разному, я вам советую: Принимайте людей такими, какие они есть, а не такими, какими вы хотите их видеть, замечайте в них только добро, но не зло. Прикрывайте зло добром, и вы добьетесь успеха.

Насилием иногда можно сломать железо, но редко - характер и убеждения человека. Прошло уже пятьдесят восемь лет, а я не забыла советы этой опытной женщины, более того, я всегда применяла их в своей жизни и с успехом. Большая церковь вскоре стала винной. Посещаемость церкви росла все больше и больше, при системе НЭПа люди уже жили лучше, созрела идея расширения церкви, это произошло в i926 году. Так продолжалось до 1928-29 г. Тень скорби и посещения поселилась во многих семьях, со слезами они уходили из нашей среды в широкий неизвестный мир. В ожидании страшного будущего духовная и материальная жизнь начала распадаться. Мне тоже пришлось проститься со своим приходом навеки 23 июня 1934 года, и тогда же, в 1935 году, двенадцать из нас встретились с нашим руководителем, апостольским викарием Иосифом Крущинским, в камере N 1 Одесской тюрьмы. Они строили железнодорожную линию от Темиртау до гор Таштагол, копая лопатами и засыпая долины. Через год они уехали на дальний восток, в прекрасную Едемскую землю Биробиджана, но все разбежались, каждый в свой регион, так что за тринадцать лет я не встретил другого католического священника.

Ни одно перо не может описать, через какие страдания, болезни, голод и жажду, холод и зной может пройти человек и при этом остаться в живых! Тем не менее, он хотел бы быть записанным в анналы небес, пути Божьи удивительны и мудры, кто может их познать! В ссылке с 1947 по 1957 год человек отчасти свободнее, я уже смог занять важные должности, а пока стал техником-строителем в районном селе Боголюбово.

село Боголюбово на севере Казахстана. Я смогла взять к себе жить свою старую, полуголодную мать, а потом и сестру Веронику из красноярского приюта. В качестве помощника режиссера мне удалось поднять комбайн, занимавший последнее место, на первое. Конечно, я мог выполнять основные духовные функции, но только когда в 1957 году я вышел на пенсию, взял отпуск на комбинате и сразу поехал в Юргу, я начал выполнять свои духовные обязанности. Хотя все еще оставаясь нелегалом, я посетил многие сотни приходов во всех уголках, где жили только наши католики. Я провел четыре года в Юрге без особых проблем, но пришло время, когда меня стали преследовать и отталкивать. Мне пришлось уехать и поселиться с двумя сестрами Марией и Вероникой и старой матерью в Мерке - районе Казахстана между Джамбулом и Фрунзе.

Мы приехали в Мерке из Юрги с нашей старенькой мамой и двумя сестрами Марией и Вероникой 27 марта 1961 г. Мерке - это большой районный центр на юге Казахстана между Джамбулом и Фрунзе. Вместе с сестрами мы купили просторный дом с кухней во дворе. Но всего через восемь дней, 6 апреля, наша дорогая маленькая мама умерла от старости в возрасте 88 лет. Она начала хоронить на кладбище Мерке всех умерших из нашей семьи, которых сегодня уже пятеро. Позже выяснилось, что, помимо моих родственников, в Мерке проживало много католиков из разных мест прежнего проживания. Каждый день я совершал Святую Мессу в нашем доме, а также по воскресеньям и субботам в частных домах верующих. Примечательно, что за девять лет, которые я провел в Мерке, меня ни разу не беспокоили власти, хотя я открыто выполнял все функции, такие как крещение, венчание и похороны. Власти мне не запрещали, потому что, будучи пенсионером, я также принимал активное участие в общественных делах. Я принимал активное участие в строительстве дорог. Со мной всегда советовались в Поселковсовете. Случалось и так, что меня часто вызывали к больным от Джамбула до Фрунзе, особенно после того, как временно действующая церковь в Канте была закрыта, а отец Антоний Шешкевичус отправился в ссылку. Пришло время, когда Москва отдала приказ о регистрации религиозных общин католиков в Азиатской России и свободном культивировании исповедания веры. Первая община была зарегистрирована в городе Фрунзе - Кыргызстан. Было сформировано правление из двадцати человек, которое возглавили Мумбер Андреас и Роек Франц. Частный жилой дом был куплен и переоборудован под молитвенный дом - восемь

метров в ширину и девять с половиной метров в длину, но только три метра в высоту, всегда не хватало необходимой кубатуры, когда верующие посещали церковь, где триста человек теснились в здании. Не было духовного управления, не было священника. Мне предложили эту должность в первом ряду, я отказался из-за возраста - мне было 72 года, другие кандидатуры не казались приемлемыми. О моей персоне еще раз упомянули в министерстве. Шаколотов и его помощник Выгчняльфкв, уполномоченные по религиозным вопросам в киргизском министерстве, послали специально за мной, так как я жил в Мерке, и обратились ко мне с настоятельной просьбой принять приходскую должность, так как я родной священник этой немецкой нации и многие знают меня по Саратовской епархии. Они подчеркнули, что мое двадцать третье отлучение от алтаря - тюрьма и изгнание уже не будут иметь никакого значения, в то время обстоятельства были таковы. Я согласился, и сразу же мне вручили свидетельство о том, что я могу быть пастором Фрунзе, и я принял приход 14 июля 1969 г. Мои сестры жили в Мерке полгода, потому что нам пришлось сначала продать наш дом там, чтобы иметь возможность купить собственный дом во Фрунзе.

В течение этих шести месяцев я каждую неделю по воскресеньям ездил на автобусе из Мерке во Фрунзе, пока в январе 1970 года у нас не появился свой дом во Фрунзе. Мне пришлось пройти через многие трудности изнутри и снаружи, которые усугубили мое подорванное здоровье; уже в 1971 году я заболел кровоизлиянием в мозг, а в 1973 году - глубоким и тяжелым инфарктом-миакардией, мне пришлось три месяца пролежать в постели, и только молитва верующих и необыкновенная забота и знания моего семейного врача Зильберманн Фаины Як. спасли мне жизнь. При таком слабом здоровье я не мог больше заботиться о приходе один и был вынужден искать викария - помощника священника, которого мне обещали при принятии. Я попросил отца Готлиба-Георга Тодатшича из Макинска, который работал там на пильном станке в комбайне. Его регистрацию здесь было трудно получить, так как он принадлежал к объединенным украинским священникам, которые в то время не были признаны в нашей стране. Тем не менее, они зарегистрировали его по моей гарантии. Мы работаем вместе уже восемь лет.

Обзор пастырской работы среди наших немецких католиков из Саратовско-Тираспольской епархии, которые с 1971 года рассеяны в азиатской части России от Урала до Сахалина, от крайнего севера до Ашхабада, среди многих разных народов, и которые, к сожалению, в большинстве своем утратили свои немецкие национальные черты: У нас работают 15 священников, из которых я, прелат Михаил Калер, остался единственным и последним родным священником из Саратовской епархии в

84 года и 59 лет священства: 20 мая 1982 года я надеюсь отметить 60-летие своей священнической деятельности, если на то будет воля Божья. Кроме меня, украинцы, чехи, литовцы, латыши, поляки и австриец являются немецкими священниками. Можно подумать, что число 15 было бы не малым для работников в винограднике Господнем - количество и качество? Среди нас есть четверо в возрасте от восьмидесяти и выше, четверо в возрасте семидесяти лет и остальные немного моложе. К этому физическому недостатку добавляется разное воспитание, незнание языка, тенденция к внедрению русского языка в разговоре, на исповеди, в проповеди и даже у алтаря, который часто вытесняет родной язык. Самый большой вред, который наносят нашему народу многие из этих священнослужителей, заключается в том, что они не только вводят современность и новшества против воли народа, но навязывают их силой и угрозами, пытаются искоренить святое - традицию народа, исходящую от наших епископов и священников, более того, надо сказать, они лишают права голоса наш верующий народ. Во многих случаях они также пытаются силой распространить обычаи других народов среди нашего народа. Бедные люди терпят многое, потому что на других священников надеяться не приходится, и потому что они слишком высоко ценят Святую Жертву Мессы. Мои коллеги-священники не особенно хорошо ко мне относятся, потому что я решительный противник современности, не культивирую и не допускаю деградации христианства через какие-то вредные новшества. Я также совершаю Святую Мессу в соответствии с Миссалом, исправленным согласно Второму Ватиканскому Собору anno 1966, представленным Гардиналом Чиконьяни и подтвержденным Папой Павлом, как того желает только наш верующий народ. Почитайте и уважайте выражение - Vox populi - vox Dei, глас народа - глас Божий. На протяжении более чем пятидесяти лет вопрос веры нашего народа был поколеблен, и иногда до такой степени, что верится, что следов больше не найти, и все же, что мы видим? После получения разрешения на регистрацию церкви: На какие жертвы идут наши люди - покупают дома, строят церкви, они проявляют живую, даже героическую веру, которую они получили от наших епископов и священников как прочное основание, как бы завещание, от тех, кто мужественно шел к мученичеству и молится на небесах за своих прихожан, чтобы они оставались крепкими в своей вере и держались своих святых обычаев. И они хотят отнять эти святыни у верующих людей и заменить их нехристианскими нововведениями, превратить их в нехристиан, в сектантов?

Нет, это невозможно, пока я еще жив, я готов использовать свои последние силы для защиты и обороны нашего народа, из среды которого я вышел. Меня обвиняют в том, что я не действую в соответствии со Вторым Ватиканским собором и Папой Римским. Я отвечаю: Я являюсь учеником епископов и профессоров, которые были назначены папами.

Лев XIII и Пий X покровительствовали нашей Саратовской епархии; Пий X уже канонизирован. Значит, Бог хотел одобрить его учение и метод?! Серьезные и правильно мыслящие высшие священнослужители только утверждают: если бы вы, господин прелат, учили свой народ так, как на Западе, большинство ваших людей отпали бы от веры. И действительно, там, где были введены вредные новшества, многие отреклись от Церкви. В этом смысле и с этим методом я работал в приходе до самого расставания с ним, а сейчас уже тринадцатый год здесь, во Фрунзе, хотя чувствую себя союзником католиков, живущих повсюду. Сам по себе приход был бы мал и велик, даже с учетом более чем двадцати окружающих приходов, но нужда велика, виноградник обширен, работников мало, люди звонят и просят о помощи отовсюду. Даже иногда мне приходится оставаться одному и посылать отца-наместника помогать нуждающимся. Мы проводим церковные службы каждый день и в основном во второй половине дня, потому что верующие часто приезжают издалека и с периферии для исповеди, крещения, венчания и т.д. По воскресеньям и праздникам мы проводим церковные службы.

По воскресеньям и праздничным дням у нас ранняя месса, розарий или современные посвящения, проповедь и высокая месса поочередно с отцом викарием. Если это удобно, мы также произносим краткую речь на ранней мессе. Исповедь слушается каждый день и в любое время. Окраины посещаются три-четыре раза в год по определенному графику, где непременно удовлетворяются все потребности. В приходах верующие собираются вместе, проводят богослужения, розарии, майские посвящения и другие, поют благочестивые гимны, в основном из епархиальной книги „Alleluia“. В этих посвящениях больше внимания уделяется тем людям, которым трудно добраться до приходской церкви, ведь некоторым приходится преодолевать более ста километров. Несмотря на все благие намерения, такая пасторская работа все еще остается лоскутным одеялом по сравнению с тем, что мы имели в упорядоченных и закрытых приходах. Видите ли, выше пропущено важное слово - христианское учение. В приходах мы обучали детей в школе, а взрослых в церкви христианскому образованию. У нас была семейная книга, в которой были записаны все дети Карров до самого маленького ребенка, тогда мы могли посмотреть и узнать состояние семьи и одновременно прихода - исповедь, брак, свидетели, первое причастие, эмиграция и тому подобное. Сейчас нам этого совершенно не хватает, люди выросли из наших рук, мы не можем до них достучаться, а если они не приходят сами, то они потеряны для веры. Вывод - у нас нет молодежи и мало детей.

Если у нас нет потомства, то следует ожидать смерти. Человек борется, накручивает себя до потери сознания, чувствует себя плохо, потому что не может в полной мере выполнять свои профессиональные обязанности. Посещение церкви на

Посещаемость церкви по воскресеньям и праздникам еще в какой-то степени удовлетворительна, но в будние дни посетителей мало. Пятница Святого Сердца по-прежнему отмечается исповедью и причастием. Контроль за раздачей Святого Причастия полностью находится в руках священника, поскольку частое причастие, как и в прошлом, теперь также культивируется и рекомендуется. Третий орден Святого Франциска - третичный - все еще хорошо используется среди наших людей. Мы зарегистрированы и находимся под контролем государства, но у нас нет причин жаловаться, что с нами поступают несправедливо, мы знаем свои уставы и работаем без помех. Многое зависит и от поведения самих священнослужителей по отношению к верующим и государству; с одними работают успешно, других не любят и отворачиваются. Из-за несправедливых процедур и властного поведения священников в некоторых общинах возникли разногласия в виде „за“ и „против“. Одно из самых больших злоупотреблений заключается в том, что у нас нет духовной власти - ни епископа, ни апостольского администратора, который бы повелевал и запрещал; каждый действует по своему разумению и берет права, не принадлежащие ему по кодексу. В результате люди страдают от дезориентации даже в вопросах веры. Иногда проскальзывают авторитарные алчные черты, граничащие с преступлением, например, через сокращение и смягчение намерений Святых Месс. Конечно, по мере возможности заботятся, но иногда эгоизм и упрямство берут верх. Наши люди также благодарны за эту помощь, но они помнят времена процветания, когда приходской священник работал благотворно и с любовью, с горячим сердцем посреди прихожан и подчинялся епископу в Саратове, который каждые пять лет давал отчет Святому Отцу, Папе Римскому. С глубоким вздохом человек говорит: так было и так не будет.

Как уже упоминалось, мы, немецкие католики-колонисты в России, были объединены в Тираспольско-Саратовскую епархию на территории Самарской, Саратовской, губернии вдоль Волги до Астрахани, Кавказа, Крыма и Украины. У нас была консистория, из которой исходили все директивы для всей епархии, и оттуда молодые священники направлялись сначала как викарии к старшим священникам, а затем как самостоятельные администраторы в приходы. Десять или двенадцать приходов образовывали деканат, и декан иногда собирал письменные или устные материалы от приходов своего деканата о состоянии и нуждах приходов и предоставлял отчет об этом епископу. Хотя управление нашей епархией было очень строгим, она считалась папой в Риме одной из лучших епархий. Епископы также должны были лично отчитываться перед Святым Престолом - Папой Римским - каждые пять лет.

У нас была своя типография, своя газета. У нас была своя типография, своя газета - Rundschau, Klemensblatt (в честь епархиального покровителя святого Климента), свой катехизис и малая и большая библейская история для катехизаторов. Все это и богослужение вместе с молитвами было единым для всех священников и верующих, куда бы ни пришел католик, он был дома. Духовенство, получившее образование и подготовку в семинарии, а многие из них - высшее образование в духовных школах за рубежом, находилось под опекой и в послушании епархиального архиерея; сначала они направлялись в качестве викариев-помощников опытного приходского священника, а затем самостоятельно входили в приход. Если его работа в качестве администратора и пастора признается деканом и одновременно прихожанами хорошей, он получает титул викария и может носить пелерину на сутане.

После благословенной работы епископ дает ему права приходского священника со всеми правами и юрисдикциями, чтобы заботиться о приходе. Некоторые хорошие пасторы проработали в одном приходе более 25 лет и оставили после себя воспитанных и благочестивых прихожан. Сегодня, даже спустя 40-50 лет, люди по-прежнему хорошо отзываются о таких священниках и заказывают Святые Мессы для своего спасения. Какие права и обязанности имеет хороший пастор в своем приходе? Если он умел с самого начала завоевывать сердца своих прихожан, он был отцом, опекуном, судьей, посредником, учителем, духовным наставником, он стоял у постели больного и готовил больного к вечности и часто выступал посредником в решении вопроса о завещании для потомков. Он руководил религиозным обучением в школе и христианским учением в церкви, его хорошо подготовленные проповеди на кафедре были решающим руководством для верующих.

Его благочестивое и набожное поведение в алтаре оказывало образцовое воздействие на умы всех присутствующих, его забота о хорошем хоре певчих украшала службу, хорошие и внимательные отцы церкви, причетники и алтарники облегчали его служение. Забота о благочестивых ассоциациях - терциариях, молодежных объединениях, приеме на различные мессы, Марианской конгрегации, Братстве горы Кармель, вечной адорации и т.д. создают репутацию у Бога и людей.

Еще одно очень важное дело - ведение домовой книги, где регистрируются все семьи и члены дома, чтобы у приходского священника всегда была перед глазами четкая картина: кто и когда женился, пошел на первое Святое Причастие, родился, умер. Листки с признаниями также были записаны и приняты к сведению. Все было в руках священника, даже контроль над раздачей Святого Причастия принадлежал ему. Я заметил, что о частом Святом Причастии, особенно в первую пятницу (Святое Сердце) месяца, хорошо позаботились. Работая таким образом, мы в нашей епархии были

и чувствовал себя вполне счастливым. Поэтому мы работали каждый в своем приходе, пока не пришлось с ним попрощаться, хотя и с некоторыми ограничениями в последние пять лет. Мы все чувствовали, что нас ждет, но остались верны своему призванию на месте. Спустя много-много лет мы восстановили свои силы и старались как можно больше поддерживать наших людей в их вере. Как уже упоминалось ранее, наши соотечественники рассеяны по обширным территориям азиатских кустарниковых зарослей. Время от времени появлялись священнослужители разных наций и начинали работать частным образом и нелегально, но им всегда угрожала опасность быть заключенными в тюрьму, что также случалось с некоторыми. До сих пор не было разрешения на регистрацию приходов и священника. Наконец, 23 января 1969 года верующие получили разрешение от города Фрунзе и близлежащих поселений на создание религиозной общины и ее регистрацию. Предшественником был избран Мумбер Андреас. Манн купил жилой дом в соответствии с требованиями властей и переоборудовал его в молитвенный дом. Теперь вопрос заключался в том, кто возглавит общину в качестве пастора.

Председатель Мамбер Андреас и его помощник Ройек Франц впервые приехали в Мерке, где я уже прожил девять лет с двумя сестрами, и попросили меня принять приход. Я отказался из-за своего возраста, мне было уже 72 года. В министерство были предложены еще три кандидатуры, но они не были приняты по разным причинам. Теперь власти прислали представителя Министерства культов в Мерке после меня в Мерке. Они полагались на распоряжения в Москве от Куроедова В.А., председателя по религиозным вопросам при Совете Министров. Несмотря на мое прошлое - 23 года я была оторвана от алтаря - они зарегистрировали меня по приказу. 14 июля 1969 года я принял приход. В алтаре ничего не пропало, потиры, чаши, книги и другие необходимые вещи были предоставлены, у меня тоже было самое необходимое, но как, что и с чего начать пастырскую работу? Я думал об этой прекрасной работе дома в мои молодые священнические годы, но сейчас обстоятельства так сильно отличаются от тех дней. Я поднял голову, и голос сказал мне: „Не волнуйся, Я вложу в твои уста то, что ты хочешь сказать. Кровь до сих пор стынет в жилах от страха перед теми ужасными годами, когда мы были полностью бесправны с верующими в религиозных вопросах.

Свет моей прежней энергии еще не погас, я смело шел к цели с проницательностью и осторожностью, несколько кораблей и камней повредили маленький кораблик, вскоре я получил кровообращение в мозгу (ну только мини) и вынужден был отдыхать два с половиной месяца, а в 1973 году тяжелый инфаркт миокарда свалил меня полностью на землю. Мне разрешили иметь викария. Но выбор был слишком мал.

Наших священников больше не было, мне посоветовали не просить из Прибалтики, потому что это ненадежно, а из священников, работающих здесь среди нашего народа, я мог выбрать только одного, которого взяли в Макинск рабочим на деревянную березу. Пришлось приложить немало усилий, пока его приняли на регистрацию, так как он происходил из так называемых униатов в Закарпатской области; он монастырский человек с именем Георг Тодавтшич, но чаще всего его называют Готлиб (его монастырское имя), он образованный священник и говорит на относительно неплохом немецком, хорошем русском, чешском и венгерском языках. Уже восемь лет мы работаем вместе в приходе. К сожалению, мы не можем сравнить эту работу с хорошими условиями, описанными выше, в приходе дома в наших колониях на Украине и в Поволжье: у нас нет абсолютно никакого доступа в школу, мы видим детей только тогда, когда крестим их, и когда их родители приводят их в церковь хорошо подготовленными к первому Святому Причастию. Закон штата гласит, что дети не должны посещать церковь до 18 лет, но это обязанность и право родителей - обучать своих детей религии и приводить их в церковь вместе с собой. Поскольку люди живут разбросанными по разным нациям и конфессиям в городах и селах, то и проводить пастырское попечение на дому невозможно. Поэтому наша основная работа - в церкви.

=== В какой области нашей пасторской работы мы можем действовать свободно?

Мы можем свободно проповедовать в церкви и на похоронах, но только в духе Евангелия. Не запрещены богословские и нравственные проповеди, а также катехизисы для молодежи с 18 лет: Мы можем проводить службы с сопровождением гимнов или без них в любое время дня и ночи; мы совершаем все шесть (не священство) таинств везде - в церкви, во дворе, в частных домах, предпочтительно только в католических центрах в любое время. В последние годы, когда регистрация религиозных общин стала более либеральной, богослужения должны проводиться и таинства совершаться только в молитвенных домах или церквях.

А как насчет средств на содержание общины? Ответ: Религиозные общины содержатся только за счет добровольных пожертвований верующих внутри и вне церкви, как вначале на покупку или строительство дома Божьего, так и впоследствии на содержание служителей и работу по поминовению. К служителям относятся: духовенство - пастор и викарий, органисты, охранники и уборщики. Их заработная плата определяется самой общиной с согласия служителей. Обычно рядом с церковью находится здание, в котором располагается офис бухгалтера, казначея, пресвитера и священника. Служащие получают зарплату два раза в месяц.

Приходской священник принимает верующих и обсуждает с ними различные церковные или семейные вопросы; здесь же принимаются заказы на намерения мессы. О праздновании годовщин смерти и юбилеев объявляют в церкви, чтобы родственники могли присутствовать на панихиде. Посещение больных, то есть совершение Святых Таинств Елеосвящения и Чрезвычайного Воздержания с индульгенцией для умирающих, по-прежнему дает нам благоприятную возможность вступить в контакт со многими католическими семьями в отдаленных районах: здесь люди очень щедры по отношению к нам и верующим. Мы все еще довольны всем этим после более чем 40-летней засухи, когда мы с трудом могли обеспечить больного человека с большой опасностью.

Но серьезное обстоятельство угнетает наш верующий народ: большинство священников, работающих среди нас, - другой национальности, из других регионов, с другими обычаями, в основном со слабым образованием и большой необоснованной склонностью к либеральным нововведениям модернизма. Это заходит слишком далеко - вводить русский язык в церкви, проводить мессу на русском языке, заставлять людей и певчих петь в церкви русские уличные песни. Разногласия и ссоры возникают в церкви и за ее пределами, между прихожанами и духовенством, и хотя потребность в пасторах велика, некоторые общины склонны скорее вообще не иметь их, чем иметь такого священника. Это еще связано с тем, что мы, немецкие католики, переселившиеся сюда, в азиатскую часть Советского Союза, составляем Саратовскую епархию и в церковном отношении не имеем администрации, поэтому даже епископы из зарубежных епархий мало заботятся о нас. Все 14. работающих (хотя мало здоровых и трудоспособных) среди нашего народа священников имеют всевозможные методы, часто противоречивые и вредные для нашего народа, очень редко, чтобы приход был доволен таким обращением, очень часто бесправием, своего рода дубинным обращением, безжалостно против традиции и благочестивых обычаев. Некоторые приходы начали процветать, они посвятили всю свою энергию и ресурсы строительству церквей, но, к сожалению, потерпели неудачу, люди пали духом, разочаровались, и приход сошел на нет. Светские власти были вынуждены иметь о нас плохое мнение. Неприятность лежит перед нашими глазами.

С регистрацией общин и духовенства среди верующих немецкой нации в Азиатской России напрямую связан вопрос о месте проведения богослужений. Сначала было напрасно строить новую церковь, так как земля везде находилась в руках государства и не могла быть использована для церковных целей; государство разрешало покупать частные дома, которые можно было только переделывать внутри под церковь - дом молитвы. Внешняя форма и окружность, а также высота не подлежали изменению. Так, церковная община города Фрунзе купила частный дом, по указанию горсовета какого района города, за десять тысяч рублей на средства верующих и перестроила его в молитвенный дом, в котором богослужения проходили с 1969 года до весны 1981 года. Религиозные общины в: Кустанай, Джамбул, Душанбе, Алмаата, Караганда, Зелиноград, Павлодар.

Уже в 1977-78 годах правительство стало более сговорчивым, регистрировалось все больше общин, им разрешалось перестраивать свои молельные дома или строить новую церковь на том же месте. В 1979-80 годах Караганда, Душанбе, Курган-Тюбе, Джамбул и Алмаата получили реконструированные и вновь построенные церкви. На инаугурации присутствовало духовенство, которое приложило немало усилий: Фр. Дулаускас Альбинус, Свидницкий Иосиф, первый в Караганде, второй в Душанбе. Нельзя забывать и мирян, председателя Алмаатинского прихода Каспара Гербаха и Иосифа Кифеля, а в Курган-Тюбе - председателя Кифеля Рохуса, которые оказали большую услугу в строительстве церквей и твердом управлении приходом. Теперь настала очередь Фрунзе. Уже некоторое время церковь не может вместить всех верующих. По воскресеньям и праздничным дням многим приходилось слушать службу во дворе под жарой и дождем.

Внутри люди тоже были покрыты потом; многие нездоровые люди заболели, и их пришлось вывести. Созрела идея искать выход. Как старому и больному священнику, мне всегда приходилось бороться со своим дыханием во время службы; мне тоже, в первом ряду, пришлось подумать о перемене. Насколько это дано мне Богом, я приступил к работе над планом реконструкции и к разработке со всеми материалами и рабочей силой. Солидная сберегательная касса, которую я лично носил с собой, давала мне гарантию, что я смогу покрыть расходы и иметь просторную церковь. В день Нового 1981 года я объявил прихожанам, что у нас есть возможность получить разрешение от властей на строительство новой церкви. Недостатка в средствах не будет. Что касается рабочей силы, я полагаюсь на руки и искусство моих прихожан, так как будет трудно найти рабочих со стороны или из строительной организации, сказал я своим слушателям, но вместе с Эмстом у меня были сомнения, в связи с пассивным поведением прихожан. Свежее начинание - половина победы. В начале

В январе 1981 года мы начали закупать необходимые материалы, прекрасно понимая, что этот вопрос будет не так просто решить. Председатель церковного совета Готлиб Иванович Брюкмарин и отец церкви Франц Томасович Хатценбюлер из Карабалты мастерски и смело взялись за закупку строительных материалов. Подготовка инструментов, листового металла и железных изделий полностью легла на казначея Михаэля Хапперля, который был чрезвычайно предан церкви, а краски, малярное масло, кисти и тому подобное хорошо обеспечил председатель ревизии Алоиз Круг. В течение четырех месяцев эти экспедиторы были на ногах. Каждый день появлялись грузовики с необходимым материалом; женщины из церкви принимали активное участие в разгрузке строительного материала. По всем расчетам, строительство должно было начаться сразу после Пасхи 22 апреля 1981 г. Но что произошло? Проектировщик и мастер-строитель, пастор Михаэль Келер, внезапно тяжело заболел гнойной пневмонией и со 2 февраля до конца месяца безнадежно пролежал в постели.

Верующие со всего прихода и в приходе непрестанно молились о выздоровлении единственного и последнего нашего священника, врачи, особенно постоянный семейный врач прелата Фаина Зильберманн, приложили все усилия для спасения больного прп. Кёлера. В конце февраля наступили перемены к лучшему. Уже со своей кровати мастер-строитель мог видеть через окно, как Готлиб Иванович заполняет план, подгоняя предоставленный ему материал; иногда невозможно было смотреть, как он с трудом разгружает тяжелые балки и доски. За неделю до Пасхи 15 дровосеков подготовили и сложили все дрова.

Распределение рабочих мест по бригадам было объявлено народу заранее. Но мое преждевременное участие в обработке вызвало рецидив, и мне все равно пришлось остаться в постели. Через три дня после Пасхи мы подошли, снесли крышу и верхнюю часть стены, полным ходом и с хорошим успехом подняли здание на шесть метров и за три недели установили на нем крышу из совершенно нового материала] - листового металла. Я ошибался в своих прежних опасениях: каждый день без зова мужчины и женщины появлялись здесь на нашей работе и усердно трудились не менее 30-40 человек, в одну из суббот пришло целых 62 человека, среди них много молодежи 20-30 лет. Дважды в день рабочих хорошо кормили и поливали по мере необходимости. Все были единодушны в том, чтобы построить дом Божий хорошо и в кратчайшие сроки. Все трудности были преодолены вполне героически, никаких жалоб или разногласий замечено не было.

Было нелегко обеспечить продуктами более 2200 блюд. Этот объект тяжело лег на плечи приходской хозяйки Матильды Хольфингер и ее помощницы Кати Брикманн, а также на приготовление пищи. Председатель Готлиб Иванович Брюкман и его брат Александр всегда активно помогали. На Пасху мы проводили службы в церковном дворе, а 7 июня, в Витсун, мы переехали в нашу новую церковь.

Шесть метров в высоту с 16 вентиляционными устройствами обеспечивали заполненной толпе необходимую температуру, за счет реконструкции мы получили более 200 мест. Люди говорят, что церковь изначально красива, выглядит по-домашнему уютно и вдохновляет всех на преданность. Мы все чувствуем себя счастливыми в нашем месте поклонения; власти были очень добры к нам. Мы вручили подарки и фотокарточки лучшим работникам - а все люди работали хорошо - и совершили семьдесят Святых Месс для них и их родственников. Накануне Пятидесятницы я упал на цементный пол во дворе и поранил лицо и голову, так что на инаугурации в Пятидесятницу мне пришлось стоять на новой кафедре с перевязанной головой во время проповеди благодарения.

Постепенно мое здоровье улучшалось, и сегодня мы живем надеждой, что с Божьей помощью и Его мудрым провидением я смогу отпраздновать свой 60-й бриллиантовый юбилей в качестве священника 23 мая 1982 года. До этого момента еще шесть месяцев, поэтому мы говорим: все в руках Божьих. Мы сообщим вам об этом после ожидаемого юбилея 23 мая 1982 года.

Фрунзе, 20 ноября 1981 года.

Из J. A Keßler, История Тираспольской епархии, Дикинсон/США 1930 г.

H = деревянная церковь S = каменное строительство Цифры указывают на прихожан.

Декариатство Саратоффа 1. Саратофф, кафедральный собор и приходская церковь. 8150\. Часовни: в епископском дворце, в семинарии, в церковном дворе, на епископской вилле Филиал в Казачьем городке (Покроффске). 2-й Мариенфельд, приходская церковь H, 3780 \\
Иосифстальская ветвь\\
Кампшинский филиал. Молитвенный дом S,\\
3. царицын. Приходская церковь S, 600 \\\
4. Астрахань, приходская церковь S, построена в 1762 году.1350 \ Часовни: в пасторате, на кладбище.
Касизкое (Брабандер), приходская церковь H, 4248 \. Березоффка (Делер), приходская церковь H, 3980

Каменский деканат Каменка, приходская церковь S, 3467\ Гусары (Ельшанка), приходская церковь H, 2300 \\\
Фольмар (Копенка), приходская церковь H, 1805\ Schuck (Grjasnuwaika), приходская церковь H,4032 \\
Деготская ветвь, церковь S, часовня H.
Ротхаммель (Памятное), приходская церковь H, 2185\\
Зеевальд, приходская церковь H, 1353 \\
Пфайфер (Гилушка), приходская церковь H, 3608\ Лейхтлинг (Iljowlja), молитвенный дом S, 2100\ Келер, приходская церковь H, 6373 \ Часовня в честь обретения креста.
Семёноффа, приходская церковь H, 6577 \ Часовня.\ Гебель (Усть-грязнуха), приходская церковь H, 3738 Деканерия города Кэтрин Катариненштадт, приходская церковь S, построена в 1815 году. 2910 \\\\. Часовня на кладбище.
Ветка Борегарда, молитвенный дом H.
Обермонджу, приходская церковь S, 3052 \. Люцерн, приходская церковь H, 4003 \ Цуг, приходская церковь H, 3744 \\
Шенхен (Панинское), приходская церковь S, 3194 \\\
Золотурн, приходская церковь H, 3948 Мариентальский деканат. Мариенталь (Тонкошуроффка),\\
Приходская церковь S, 8000 \\
Часовни на могиле священника-иезуита Алоизиуса Морица в старом церковном дворе, под Киргизенбергом над Караманом.
Рохледер (Рскаты), приходская церковь S, 2389\. Часовня в честь Божьей Матери.\\
Дюк, приходская церковь S, 1874 \ Часовни в церковном дворе в честь Матери Доброго Совета.
Граф, приходская церковь H, 2153 \\\
Часовня в честь святого Антония Падуанского.
Луи (Отрогоффка), приходская церковь S, 5636 \\\
Часовня в честь святого Антония Падуанского.
Либенталь, приходская церковь H, 4337 \ Филиал Ной-Обермонджу, церковь H.
Филиал Ной-Мариенталь, церковь H.
Филиал Урбаха, молитвенный дом H.
Черная Падина, приходская церковь H, 1072 \\
Талосский филиал, церковь Х.
Мариенбург, приходская церковь H, 3044 Динери Зеельманн Зеельманн, приходская церковь S, 8490 \\
Часовня Вечной Помощи Марии.
Новая Колония (Кустарево-Краснориноффка), приходская церковь S, 3526 \ Хёльцель, приходская церковь S и H, 2360 \. Часовня в церковном дворе.
Preuß, приходская церковь H, 5889 \\
Часовня в церковном дворе.
Мариенберг, приходская церковь S, 3485 \\
Штрекерау, приходская церковь H, 2435 Бердянский деканат. Бердянск, приходская церковь S, 726 \\\\. Филиалы: Ной-Штутгарт, Ной-Хофф-нунгсталь, Вальдхайм.
Енакиево, приходская церковь S, 2094 \. Филиалы: Давид-Ориоффка, Селигер, Софьеффка, Жулиано.
Бахмут, приходская церковь S, 3200 \\
Филиалы: Константиновка, Дружкоффка, Содафабрик.
Юсоффка, приходская церковь S (молитвенный дом), 2500\\\\. Филиалы: Марьюшка, Кременное, Делинтерво. Луганск, Молитвенный дом S, 2500\. Филиалы: Коноплянка, Никольск.
Мариуполь, приходская церковь S, 3500\\
Эйхвальд, приходская церковь S, 3497 \\\
Филиалы: Свитотризкое, Адамоффка, Антоновка, Новодвороффка, Блюменфельд.
Геттланд, приходская церковь S, 1475 \\
Филиалы: Кайзердорф, Кампенау, Мьярау, Хайтшуле.
Гросвердер, приходская церковь S, 858 \ Филиалы: Катаринопольский, Темрюкский, Александроневский, Белозерковский, Бельманский.
Горная долина, приходская церковь S, 1526\. Филиалы: Степанофика (Грюмфельд), Ной-Ямбург.\ Таганрог, приходская церковь S, 1315 \\
Филиал „Кринички“. Грин Вэлли, приходская церковь S, 1361 \\\\. Филиалы: Ново-Василевка, Большая Константиновка, Солнцево, Вагнерополь.
Макеевка, приходская церковь S, 1034 \. Ростофф на Дону, приходская церковь 5,5632 \. Часовня на кладбище.
Новолижинский филиал.
Новочеркасск, приходская церковь S, 4231 \. Ветви: Грюнфельд, Грюненталь. Либенталь, Гросвердер, Кляйнвердер. Динери Екатеринослафф Екатеринослафф, приходская церковь S, 10555 \\
Филиалы: Лосовая, Александровск, Грищино, Павлоград. 1000
Ямбург, приходская церковь S, 2901 \ Филиалы: Екатермоффка, Рыбальск, Мариффка, Новоалександровка, Эхортица, Сорочино.
Каменский завод, приходская церковь S, 6872 \. Филиалы: Верхнеднепровск, Запорожье.
Георгсбург, приходская церковь S, 1300 \ Филиалы: Дудниково, Егоровка, Елизаветоффка, Николаеффка, Марислафф, Москоффка, Кулъманнсталь, Катариненфельд.
Гейдельберг, приходская церковь S, 3576\. Филиалы: Блюменталь, Хоххайм, Вальддорф.
Костхайм, Пфарркирхе S, 2461 \ Филиалы: Лейтерхаузен, Мариенхайм, Александерхайм, Чехоград.
Константоновка, приходская церковь S, 1798 \\
Филиал: Ново-Петроффка.
Николаеффка, приходская церковь S, 1850 \\\\. Филиалы: Верхне-Торгаеффка, Рубановка.
Майджинске (Мариенфельд), приходская церковь S, 1868 \\
Ветви: Кочубеевка, Федороффка.
Марьяновка (Ново-Мангейм), приходская церковь. 2776
Филиалы: Ной-Ландау, Ной-Кроненталь, Бозенфельд, Симонсфельд, Николайталь, Михайлоффка. Симферопольский деканат. Симферополь, приходская церковь S, 4416 \. Часовня в церковном дворе.
Филиалы: Коронная долина, Ашага-Дзамин, Тураш, Агозда, Францфельд.
Розовая долина (Шабан Уба), приходская церковь S, 1205\. Филиалы: Алтай, Джайцчи, Пустарцчи, Аргин, Айла-Кели.
Перекоп, приходская церковь S (без прихожан), приходской священник проживает в Григорьевке. 2387
Филиалы: Преображенка, Белозерковка, Михайловка, Александроффка, Новокиевка, Павлоффка, Дагмароффка, Новоалексеевка. Александроффка, приходская церковь S, 1770 \\\\. Филиалы: Церкович, Мироффка, Богемка, Ногай-Тома, Кирей-Табор, Берты-Булат, Коп-Кары, Аттай, Башбек и Комрад.
Карамин, приходская церковь, 413\. Филиалы: Дулал, Мешин.
Феодосия, Ефарркирхе S, 558 \8 Эта церковь была переделана из татарской мечети в римско-католический костел.
Императрица Катанна II в 1787 году подарила эту мечеть могилевскому архиепископу Зестренцевичу для преобразования в римско-католическую церковь князем Потемкиным вместе с 20 000 рублей на преобразование. Архиепископ специально записал это в своем дневнике, который он вел на латыни и который профессор Годлевский опубликовал в monumenta historica. Это место поклонения было бесправно присвоено армянами-католиками.
Филиалы: Генуэзская часовня в Судаке, которая также относится к римско-католическому обряду. Она тоже была превращена из татарской мечети в римско-католическую часовню в 1822 году генуэзским консулом Солдаи Голан Кристианом Мондиано.
Керчь, приходская церковь S, 1065\\\\\. Ялта, филиал, из черного полированного гранита. 575 \ Севастополь, приходская церковь S, 3209 Николаевское благочиние. Николаефф, приходская церковь S, 8555 \\\\. Филиалы: Новый Карлсруэ, Лайеффка, Добрая кемиза.
Данилоффка (Хейкоффка), капелланская церковь S, 800\\\\. Это капелланство включает в себя: Очертино, Сосноффка. Криви-Ног, молитвенный дом. 1334
Шпейер, приходская церковь S, 3316 \\\\. Катариненталь, приходская церковь S. 1622 \\
Часовня в церковном дворе.
Карлсруэ, приходская церковь S, 1933 \\
Часовня в церковном дворе.
Филиал: Антоновка.
Ландау, приходская церковь S, 2238 \\
Шёнфельд, приходская церковь S, 1234 \. Филиалы: Штайнберг, Хальбштадт, Петроффка.
Зульц, приходская церковь S, 2051 \\
Часовня в церковном дворе.
Филиал: Воцше.
Блюменфельд, приходская церковь S, 3080 \ Филиалы: Красна, Себастианфельд, Вильгельмсталь, Эйгенту, Лубянка, Новый Петербург, Колопатино, Анновка, Капустино.
Кристиана, Приходская церковь, 2636\. Филиалы: Фельзенбург, Михайловка, Ново, Александроффка, Кун.
Раштатт, приходская церковь S, 2450 \\
Мюнхен, приходская церковь S, 1737\ Херсон, приходская церковь S, 2245 \ Филиал: Заредароффка.
Клостердорф, приходская церковь S, 1237 \ Кисетьефка, каменный молитвенный дом. 1440 Одесский деканат Одесса, приходская церковь Успения Марии S, 14986 \. Отделение в честь Святого Петра.
Часовня в монастыре францисканских монахинь, во французском доме престарелых. Одесса, приходская церковь Святого Климента. 17773
Мангейм, приходская церковь S, 2459 \\
Отрасли: Георгиенталь, Иоганнесталь\\
Эльзас. Приходская церковь S. 2325 \\\
Еремеевка, филиал церкви S\. Филиал: Schemiott.
Кляйнлибенталь, приходская церковь S, 2664 \. Часовня на кладбище.
Йозефсталь, приходская церковь S, 1162\\\
Часовня.
Мариенталь, приходская церковь p, 950 \ Францфельд, приходская церковь S, 672 \ Часовня в честь Божьей Матери.
Кандель, приходская церковь p, 2741 \ Часовня в церковном дворе.
Зельц, приходская церковь S, 2537 \ Баден, приходская церковь S, 1842 \ Часовня в церковном дворе.
Страсбург, приходская церковь S, 3632\. Филиалы: Стефановка, Андряшовка, Миролюбовка, Марьяновка.
Молитвенный дом С. Севериноффка, приходская церковь С, 1112\\\\. Понятоффка, Молитвенный дом S, 1500 \\
Филиалы: Кощары, Бизилеффка, Симионоффка.
Волкофф. Приходская церковь S, 2510\. Филиалы: Новый Баден, Кусаков, Богунское, Косколоффка.
Елизаветград, приходская церковь S, 2286 \. Тирасполь, молитвенный дом в арендованном здании. 100 Пятигорский деканат. Пятигорск, приходская церковь S, 1738 \\\\. Тимир-Чан-Шура, военно-приходская церковь S, 360 \\\\. Владикавказ, приходская церковь S, 550\\\
Грозный, молитвенный дом S, 5800\ Мосдок, приходская церковь S, 338 \ Ставрополь, церковь S, 1800\ Екатеринодар, приходская церковь S, 2500\ Roworossjisk, молитвенный дом S, 3580 \ Рождественское, церковь H, 2638 \\
Семеновка, церковь H, 2700 \ Николаеффка, церковь S, 500 Тбилисский деканат**

Тбилиси, приходская церковь Успения Марии. 3302
Тбилиси, приходская церковь Св. Петра и Павла. 7000 \\
Часовня в церковном дворе Кукуефф.\ Часовня на втором церковном дворе.\ Манглис, приходская церковь S, 13600\. Гори, приходская церковь S, 495\\
Часовня в деревне Бетлеми. Кутаис, приходская церковь S, 2087\\\
Часовня в церковном дворе.\ Ахалзик, молитвенный дом S, 173\\\
Батум, церковь S, 1050\\
Баку, приходская церковь S, 1300\\\

Католическая церковь латинского обряда в России всегда была церковью нерусских: поляков, литовцев, латгальцев, немцев и т.д. Но, тем не менее, всегда происходило обращение русских в Римско-католическую церковь. Более того, в нашем веке была предпринята попытка создания Русской католической церкви славяно-византийского обряда. Среди новообращенных в 19 веке: несколько членов семьи князя Галицина, князь Гагарин и граф Мартинов, ставшие иезуитами, и родственница императора, княгиня Нарышкина.

До революции 1905 года переход из Русской православной церкви в другую конфессию был запрещен в царской России. Только после того, как царь Николай II в своем октябрьском манифесте провозгласил - хотя и ограниченную - свободу исповедания, в России сформировалась католическая община. Она возникла в Санкт-Петербурге, где Алексей Серчанинов, русский священник, ставший католиком, совершал богослужения по староцерковнославянскому обряду в частном доме на улице Полосова.

В 1909 году священник старообрядцев Сусалев попросил принять его в католическую церковь. Папа Пий X решил, что его рукоположение в священники должно считаться действительным. Сусалев отправился в столицу, где на Пасху 1909 года послал царю поздравительную телеграмму. В ответе придворного служителя община теперь описывалась как „старообрядцы, находящиеся в общении со Святым Престолом“. Только в 1917 году, после падения царя, удалось создать русский католический экзархат, который возглавил Леонид Федоров. Он оставил православную богословскую академию в Санкт-Петербурге и был принят в католическую церковь во Львове митрополитом Андреасом Щептицким. Затем он учился в Риме и Фрибурге в Швейцарии, после рукоположения в 1911 году остался за границей и вернулся в Россию только в 1914 году, где был арестован и сослан в Сибирь.

После Февральской революции 1917 года украинский митрополит Львовский учредил русский экзархат, что позже подтвердил папа Бенедикт XV. В Петербурге и Москве были созданы два прихода, которые не хотели создавать новообращенных, но выступали за объединение православных с католической церковью. Во время посещения Беларуси в июне 1922 года появились надежды на восстановление унии с Римом, которая была ликвидирована в Полоцке в 1839 году. Но волна террора и преследований с лета 1922 года разрушила все. На процессе над священником в 1923 году экзарх получил десять лет тюрьмы. Освобожденный через три года, он отправился в Белоруссию, был снова арестован и страдал в тюрьмах и лагерях на Соловецких островах в Белом море и в Вятке, где и умер в 1935 году.

Екатерину Абрикосову постигла похожая судьба. Будучи русской, она незадолго до Октябрьской революции основала русский католический монастырь для женщин доминиканского терциария. К ней присоединились различные образованные русские женщины. Они тоже были арестованы в 1923 году и осуждены за „принадлежность к незаконной организации“. Мать Екатерина умерла в Бутырской тюрьме в 1936 году.

Только в ходе перестройки русские, перешедшие в католическую церковь, смогли снова поступить в Рижскую семинарию.

Среди армянских христиан, живущих сегодня в Советском Союзе и по всему миру, на протяжении веков были католики, которым было позволено сохранить свой собственный обряд, когда они присоединились к Риму. В средние века все армяне были объединены с Римом.

В старой России, до Первой мировой войны, в Тираспольской епархии было 46 армянских католических приходов с 39 церквями, 38 священниками и 30000 душ. Кроме того, в австрийском Львове с 1635 года существовало католическое архиепископство армянского обряда с кафедральным главой, наряду с латинским (польским) и греко-католическим (украинским) архиепископствами. У нее было восемь приходов в Галиции и два в Буковине, которые обслуживали 27 священников.

Когда после Первой мировой войны Львов стал польским, католические архиепископы продолжали проживать в городе. Однако после оккупации Армией Ботэ, в основном полонизированные армяне-католики были изгнаны. Сегодня они имеют собственные службы по армянскому обряду в Гданьске и Варшаве.

Для армян-католиков в России (или с 1922 года в Советском Союзе) после Октябрьской революции была создана отдельная „Апостольская администрация для верующих армянского обряда“. В 1923 году она насчитывала более 60 000 верующих с 47 священниками, 45 церквями и 15 часовнями. Сегодня официально ничего этого не осталось. После Второй мировой войны, когда русским и грузинским православным, как и армянам, было разрешено избирать патриарха или католикоса, новоизбранный католикос Кеворк VI не был другом экуменизма. В своем первом публичном выступлении он высоко оценил военные усилия всех церквей в борьбе против Гитлера, сказав о католической церкви: „Но больно сознавать, что христианская церковь не присоединилась к нашему благословенному делу. Более того, эта церковь поддерживала нацистских врагов нашего Господа“.

Со времени визита Католикоса Вазгена I в Рим в 1970 году климат в стране, к счастью, улучшился, но до сих пор не существует регулируемой пастырской помощи объединенным католикам армянского обряда. То же самое относится и к немногочисленным халдеям, т.е. католикам восточно-сирийского обряда. В Тираспольской епархии у них был свой приход в мухафазе Еревана. Эти несколько сотен верующих увеличились до нескольких тысяч душ за счет беженцев из Турции и Персии во время Первой мировой войны. В Тбилиси их новоарамейский язык также учитывается в церковных службах.

1. Требования генсека Михаила Горбачева о „гласности“ привели ко многим открытым дискуссиям в Советском Союзе о прошлом и часто подтверждали то, что „Помощь Церкви в нужде/Восточные священники“ уже отмечали много лет назад в своей информационной работе: Дискриминация верующих как граждан второго сорта была признана даже советским министром религии Константином Харчевым. В ноябре 1988 года майда-вианский писатель Ион Друфа в своем рассказе „Самарянка“ в московском журнале „Огонек“ привел цифру в 1500 закрытых церквей и 70 разрушенных монастырей только для Молдовы.

Поэтому мы должны продолжать информировать объективно и не забывать, несмотря на все положительное, что происходит сегодня в СССР, как далека еще эта страна от подлинной религиозной свободы и как много ошибок еще не исправлено.

2. последние несколько лет несколько облегчили поездки в Советский Союз, но большинство западных туристов стремились „только“ к встрече с православной церковью.

с православной церковью. Открытость стран Балтии и Центральной Азии для туризма сегодня также позволяет нам иметь контакты с католическими приходами, священниками, семинаристами и мирянами. Это нужно делать осторожно и деликатно, поскольку католики Советского Союза были отрезаны от церковного и богословского развития Церкви в целом на протяжении более полувека, в некоторых случаях даже с 1917 года. Концилиарное обновление II Ватиканского собора могло быть осуществлено только в чрезвычайно скромных масштабах. Католическая церковь в Советском Союзе - это не церковь ученых богословов и дискутирующих церковных ассоциаций и федераций, а молящаяся община верующих мирян и священников.

3 События „Перестройки“ открыли для нас новые возможности помощи Советскому Союзу. С 1988 года стало возможным отправлять религиозную литературу. Наша работа включает в себя печать, перевод и переиздание религиозной литературы на различных языках Советского Союза. Мы поддерживаем семинарии, епископов, священников, многие общины и радиопрограмму на русском языке. Помогите нам в этих проектах и постройте духовный мост к нашим братьям и сестрам по вере в Советском Союзе.

Папа Иоанн Павел II назначил двух архиепископов и двух апостольских администраторов для Литвы. Архиепископом Каунаса, после многолетних переговоров между Святым Престолом и советскими властями, в пятницу 10 марта стал предыдущий апостольский администратор епархии Кайсядорыс кардинал Винцентас Сладкявичюс. Папа назначил Юлионаса Степонавичуса, который был освобожден из ссылки всего несколько месяцев назад, архиепископом Вильнюса. После Второй мировой войны две архиепископии в Литве не были должным образом заняты. Юозас Префлцас был назначен апостольским администратором епархии Паневежиса. Юозас Жемайтис был назначен апостольским администратором Вилкавишской епархии, сменив епископа Людаса Повилониса

Ватикан, 12 марта 1989 года (КНА)

В течение нескольких месяцев первое издание этой публикации вышло из печати. В этот же период продолжалось позитивное развитие для Римско-католической церкви в Советском Союзе, хотя неясно, будет ли политика перестройки успешной ввиду национальных и экономических проблем гигантской империи и будет ли когда-нибудь достигнута подлинная религиозная свобода. В области религиозной политики также наблюдаются постоянные застои и неудачи. Некоторые сообщения оказываются ложными.

В частности, надежда на то, что вскоре будет принят новый закон о религии, который заменит те положения, которые цитируются на страницах 22 и 23 этой книги, пока не оправдалась. Также важно, что министр религии Константин Харчев был заменен под давлением православной церкви. Из-за задержки с принятием нового закона о религии на уровне Союза, Литва пошла своим путем и приняла собственный закон о религии для этой республики в ноябре 1989 года.

Трансляция рождественской мессы из Вильнюсского кафедрального собора в 1989 году в прямом эфире в Литве и во многих странах Западной Европы и за рубежом зафиксировала решительные шаги, которые литовская церковь смогла сделать на пути к большей свободе. Решающий вклад в это был сделан, когда в ходе обретения Литвой независимости Государственное церковное управление республики было отделено от Москвы и передано в непосредственное подчинение Совету министров Литвы. Только в конце 1988 года апостольский администратор Вильнюса Юлионас Степановичус вернулся в свой епископальный город из 23-летней ссылки в Загаре. В Вильнюсе кафедральный собор, ранее использовавшийся как картинная галерея, был возвращен Церкви, как и костел Казимира, который до этого времени был музеем атеистов. Среди восстановленных 2Ü других оскверненных мест поклонения - церковь Марии Царицы Мира в Мемеле (ранее использовалась как концертный зал) и церковь Воскресения Христова в Каунасе (ранее - радиозавод). Кроме того, в 1989 году было выдано разрешение на основание 23 новых католических приходов и строительство

18 новых церквей, которые в основном будут построены в новых жилых комплексах в крупных городах. Каунасское и Вильнюсское архиепископства впервые после Второй мировой войны вновь получили архиепископов (см. с. 143), хотя Вильнюс остается за пределами Литовской церковной провинции (с Каунасской митрополией). (Как известно, Ватикан еще не решил вопрос о епархиях на польских восточных территориях, утраченных Советским Союзом после Второй мировой войны).

Все священники, которые ранее обучались тайно в подпольных семинариях (стр. 41), теперь имеют законное право работать в пасторском служении. Священник Сигитас Тамкевичюс, который был освобожден из многолетнего заключения только 1 ноября 1988 года, стал духовным руководителем семинарии в Каунасе. Для этой семинарии больше нет никаких государственных ограничений, поскольку в 1988 году литовские епископы ясно заявили, что они сами будут решать вопрос о приеме, не спрашивая государственных властей.

Однако, поскольку в семинарии в Каунасе не хватало места для более чем 160 богословов, в сентябре 1989 года была открыта вторая семинария в Тельшяе. Это стало настоятельной необходимостью, поскольку более сорока лет гонений и ограничений на подготовку священников в Литве оставили 170 приходов незаполненными. Кроме того, более четверти духовенства старше 75 лет.

С другими видами деятельности католиков, терпимо относящихся к литовскому правительству, Литва намного опережает всех остальных католиков в Советском Союзе. Например, была основана католическая женская ассоциация, а в приходах началась благотворительная деятельность. Планируется строительство католической больницы. Католические скауты воссоздали себя в 1989 году. Переговоры летом 1989 года между епископами и Министерством образования привели к еще одному решающему прорыву: литовское правительство отказалось от своей монополии на преподавание атеизма в школах и в конце года впервые снова разрешило религиозное образование в литовских школах. В совместной декларации, подписанной министром образования Литвы Генрикасом Забулисом и председателем Конференции епископов Литвы кардиналом Винцентасом Сладкевичюсом, религиозное образование регулируется следующим образом:

1. религия преподается ученикам по просьбе их родителей или опекунов, которые должны явиться по этому поводу к старосте прихода.

2. глава муниципалитета учреждает приходские школы религиозного образования, которые должны быть зарегистрированы муниципальными или региональными отделами Министерства образования в соответствии с установленным руководством.

3. органы Министерства образования должны предоставить приходским школам помещения для религиозного образования, по просьбе родителей, в

начальные школы и помещения в других школах, в которых должны быть созданы комфортные условия для преподавания религиозного образования.

4. школы, в помещениях которых находится приходская школа, предоставляют помещения бесплатно.

5. учителя религии назначаются Конференцией епископов, которая выдает каждому из них соответствующий мандат.

Конференция епископов принимает официальные решения о содержании религиозного образования и по кадровым вопросам. Он информирует Министерство образования о своих решениях.

По словам кардинала, Церковь в Литве вышла „из состояния духовного изгнания и изоляции от народа“. Кроме того, во всех больницах должны быть организованы часовни для верующих пациентов. В настоящее время литовское телевидение также регулярно предлагает религиозные программы. Из Австрии можно было импортировать 150 000 литовских Новых Заветов, а также почти 10 000 богословских книг для двух семинарий в Каунасе и Тельшяе. Церковная газета может издаваться ежемесячно тиражом 100000 экземпляров.

В этой балтийской стране с большой радостью отметили, что недееспособный епископ Касимир Дульхинскис (см. с. 70), осужденный в 1940 году, был “„абилитирован““. Приговор 1958 года в отношении кардинала Юлианы Вайводс, родившейся в 1895 году, также был отменен. В июне 1989 года Верховный суд Латвии постановил также вернуть все конфискованные предметы главному пастору епархии. В праздник Успения Марии кардинал, которому сейчас 94 года, принял участие в паломничестве в Аглону, куда стекались 100 000 паломников. 40 священников выслушали исповедь и провели праздничную службу вместе с кардиналом и вспомогательными епископами Янисом Какулсом и Вильгельмом Нукде. Впервые 15 августа было утверждено властями в качестве государственного праздника в округе Прейли, где находится Аглона. Помимо латышских и латгальских молитв и песен, в Аглоне звучали также русские, польские и белорусские тексты, поскольку паломники приезжали не только из Латвии, но и из других республик Советского Союза. Впервые после советской оккупации в Латвии стал издаваться религиозный журнал „Католическая жизнь“ (Katolu Dzeive). Тираж газеты составлял 50 000 экземпляров, она выходила шесть раз в год и своим номером 171 намеренно заняла место запрещенной в 1940 году одноименной церковной газеты, выходившей с 1926 по 1940 год. Статьи на латышском и латгальском языках.

В конце 1989 года108 выпускников учились в Рижской священнической семинарии. Они являются выходцами из следующих республик: Латвия 22, Украина 49, Беларусь 25, Казахстан 7, из R8F8R два и по одному из Таджикистана, Эстонии и Молдовы.

По национальному признаку: 20 латышей, 48 поляков, 19 украинцев, восемь немцев, семь белорусов, двое русских, двое венгров, один литовец и один эстонец. Состав курсов выглядит следующим образом:

1-й год: 30

2-й год: 26

3-й год: 18

4-й год: 13

5-й год: 12

Год стажировки: 9

Девять семинаристов года стажировки получили священническое рукоположение 28 мая 1980 года. Там было три поляка, два немца, два латыша, один эстонец и один украинец.

Новая церковная газета „Katolu dzeive“ опубликовала подробную информацию о религиозной жизни некоторых приходов Латвии Так, в приходе Святой Марии в Дюнабурге в 1988 году было зарегистрировано 405 крещений, lßl похорон и 110 браков. 109 детей совершили свое первое причастие. Всего было подсчитано почти 70000 причастий. В Риге в приходе Святого Франциска было совершено 265 крещений, 44 брака и 183 церковных похорон. 75 детей приняли свое первое Святое Причастие. Всего было роздано 55500 причастий. В приходе Марии Магдалины в столице Латвии было совершено 290 крещений и 65 бракосочетаний. 177 первых причастий состоялось здесь.

Самым значительным событием для Церкви за пределами Балтии стало назначение епископа в Беларуси, которое, по словам Ватикана, произошло с одобрения советских властей. Новый епископ Тадеуш Кондрусевич, родившийся в 1946 году, учился в Каунасе и ранее был приходским священником в Гродно. Он носит титул Апостольского администратора Минска, последним главным пастырем которого был епископ-исповедник Болеслав Слосканс. После его ареста в 1927 году архиепископство опустело. В рамках назначения Кондрусевича в Риме также была названа цифра в два миллиона католиков в Беларуси. Новый администратор выразил надежду, что вскоре сможет открыть семинарию в Минске. Он ожидает, что в семинарии будет не менее 80 кандидатов. В настоящее время в Риге обучаются 25 теологов из Беларуси. Духовенство в Беларуси все еще очень устарело. Например, возраст шести священников, курирующих 13 приходов в Брестской области, составляет от 77 до 88 лет.

Несмотря на всю радость католиков Беларуси по поводу назначения епископа Кондрусевича, звучали и голоса сожаления о том, что епископ - поляк, поскольку поляки составляют лишь меньшинство среди католиков. До сих пор белорусская религиозная литература практически отсутствует. В то время как католики снабжаются польской литературой из Польши, православная церковь распространяет русский язык. При всем уважении к польскому меньшинству в Беларуси, важной задачей будет представлять белорусские законные национальные интересы в пастырском служении, что с благодарностью делают двенадцать латышских и четыре литовских священника в Беларуси.

В диаспоре Советского Союза, в самой России, РСФСР, условия существования католических приходов, к сожалению, почти не изменились в Москве и Ленинграде. В мегаполисах два пожилых литовских священника продолжают заботиться о церквях. Многочисленные сотрудники иностранных посольств присутствовали на рождественской мессе 85-летнего священника в Москве в 1989 году. Отнятые у общин в 1920-е годы культовые сооружения Ленинграда, такие как церковь Святой Екатерины на Новом проспекте, продолжают оставаться складами и хранилищами. Это относится и к столице Украины Киеву, где пастор Янис Крапанс продолжает бороться за возвращение двух оскверненных больших церквей в центре города. Напротив, в Саратове на Волге наблюдается прогресс в строительстве общины. Здесь немецкому священнику Йозефу Верту разрешают вновь построить церковь в старом епископском городе (см. с. 85), так как многие католики из числа немцев Поволжья рассчитывают на воссоздание Автономной республики немцев Поволжья и уже возвращаются из депортации.

Вехой для повторного принятия католических орденов могут стать филиалы сестер Матери Терезы в Ленинакане, Тифлисе и Москве. В Тифлисе два капеллана оказывают поддержку польскому приходскому священнику. Новый климат гласности также пошел на пользу многим римско-католическим приходам, открыв границы и новые возможности для посещения. Несколько священников - также из Центральной Азии - смогли отправиться на Запад, чтобы рассказать о своем положении и попросить о помощи. И наоборот, западные группы могли посещать многочисленные приходы по всему Советскому Союзу.

Рудольф Грулих

Февраль 1990 года

7

7 Предисловие

10 Предварительное замечание о написании имен

11 Введение

Историческое развитие

15 Латинская церковь в России до Октябрьской революции

19 Попытка уничтожения церкви после Октябрьской революции

21 Пример Ленинграда

22 Сегодняшняя ситуация

23 Подведение итогов деятельности Римско-католической церкви в Советском Союзе

23 - Католическая иерархия Советского Союза по данным Папского ежегодника

24 - Обзор римско-католических приходов

25 - Места с приходами

Положение в отдельных советских республиках

33 Литва

33 - История

43 Комитет по защите прав верующих

51 О положении церкви в Литве. Кардинал Винсентас Сладкевичюс

56 Религиозная жизнь в Литве сегодня. Интервью с председателем Литургической комиссии Конференции епископов Литвы, священником Вацловасом Алиулисом MIC

67 Латвия

72 Эстония

74 - Прощальное письмо архиепископа Готлиба Профиттлиха С. Я., 8 февраля 1941 г.

76 Беларусь

77 Украина

78 Молдавия

78 Европейская Россия

78 За Уралом = Советская Азия

79 Грузия

80 Российско-немецкие католики

81 - История немцев в России

82 - Роковой год 1941

83 - Пространственное деление советских немцев в 1979 году

84 - Немцы как этническая группа

85 - Религиозное развитие

86 - Воспоминания о путешествии по Южной Украине прелата Николауса Пигера

91 - Польский свидетель для немецких католиков

94 - Глубокая вера в Центральной Азии

102 Из воспоминаний польского священника Владислава Буковинского, который работал в Казахстане и умер в 1975 году

115 Мемуары прелата Михаэля Кёлера

134 Приходы Тираспольской епархии до Октябрьской революции

Приложение

139 Русская католическая церковь византийского обряда

140 Католики армянского обряда в Советском Союзе

141 Наша задача - что мы можем сделать?

Дополнение

143 Папа Римский назначает двух архиепископов для Литвы 

Počet shlédnutí: 321